Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл (2018)

Боязливо озираясь по сторонам, я попятилась назад к качелям и со вздохом облегчения снова уселась на неструганое сиденье. Почему-то я была уверена, что, если бы я пошла сейчас за светловолосой девушкой, я уже никогда не смогла бы вернуться обратно на свой холм.

Да-да, я уже считала этот холм своим. Он мне очень нравился, как нравились и мои качели.

И я оттолкнулась ногой от земли, а когда качели пошли вперед – откинулась всем телом назад, запрокидывая голову. Еще толчок, еще… С каждым разом я взлетала все выше, пока мне не стало казаться, будто я уже касаюсь ступнями плывущих в небесной лазури облаков. Это было так здорово, что я засмеялась. Колокольчики на дубе вторили мне своим мелодичным звоном. Гудели пчелы, пели невидимые птицы, а над выглядывающими из травы белоснежными нарциссами порхали, трепеща крыльями, крошечные мотыльки.

Внезапно все звуки разом прекратились, словно кто-то нажал невидимый выключатель. Единственным, что я теперь слышала, было еле слышное поскрипывание туго натянутых веревок. Напрасно я напрягала слух в надежде услышать хоть что-нибудь. Ничего. Тревожное предчувствие закралось в мою душу.

«Ты виновна!» – дружно звякнули колокольчики у меня над головой, и по коже побежал холодок. Упершись ногами в землю, я остановила качели и замерла.

«Ты виновна!..» – снова раздалось у меня над головой, и я, выпрямившись, бросила взгляд в сторону соседнего холма, который отделяла от меня небольшая долина. На вершине холма появился какой-то человек. Это был мужчина, и его длинная, узкая тень тянулась ко мне, словно указующий перст. Мужчина приближался, и его тень постепенно становилась короче. С каждым его шагом колокольчики в ветвях дуба звенели все громче. «Виновна! Виновна! Виновна!» – снова и снова повторяли они, и я почувствовала, как у меня зашевелились волосы на голове. Спрыгнув на землю, я попятилась, чтобы нас с мужчиной разделяли хотя бы качели. Он мне не нравился. Я не хотела, чтобы этот человек гулял по моему холму.

– Уходи!.. – сказала я шепотом, потом крикнула во весь голос: – Уходи! Пошел прочь!

Но мужчина как ни в чем не бывало продолжал шагать вверх по склону.

Раскаленная лава заструилась у меня между лопатками, нёбо закололо крошечными электрическими разрядами.

– ПРОЧЬ!!!

Мужчина поднял руку, показывая на меня.

«Ты виновна! Ты!!!»

Колокольчики над моей головой подняли беспорядочный трезвон. Этот звук оглушал, и я зажала уши ладонями, но все было бесполезно. «Ты виновна!» – эти слова отдавались у меня буквально в костях, от звона колокольчиков ныли зубы, а в груди что-то противно пульсировало, словно я оказалась на рок-концерте, да еще в переднем ряду.

Мужчина подошел совсем близко. Шаги его участились, стали длиннее. Я уже различала его мятые коричневые брюки и светлую рубашку. Рубашка была вся в грязи, нескольких пуговиц не хватало, словно он упал и катился по земле. Руки мужчины были сжаты в кулаки, редкие волосы растрепались и напоминали какую-то крайне неприятную плесень, которой поросла его блестящая макушка. То, как он двигался, его гневное лицо и зловещая целеустремленность – все это казалось мне очень знакомым, навевающим какие-то давние воспоминания. Очень, очень давние и давно похороненные.

Мои ладони, кожа на спине, на животе и даже под коленями – все стало липким от пота. Я уже различала налитые кровью глаза, ощущала идущий изо рта мужчины запах пивного перегара.

– Папа? – прохныкала я.

«Ты виновна!!!»

Колокольчики над моей головой вдруг разбились, разлетевшись миллионами осколков. Битое стекло потоком хлынуло вниз, вонзаясь мне в плечи, путаясь в волосах. Я вскрикнула.

Отцовские руки метнулись вперед, между веревками качелей, пальцы сомкнулись на моем горле. Я попыталась схватить его за запястья, оторвать от себя, но не смогла. Его большие пальцы с силой сдавили мою гортань, ломая хрящи, перекрывая приток воздуха.