Холодное сердце - Элизабет Бикон (2017)

– Под «живой и смышленой» местные жители обычно имеют в виду исчадие ада, портящее вокруг все, что подворачивается под руку. Если девочка похожа на вас в ее годы, мисс Ив, можно только посочувствовать миссис Уитен. Я могу написать целую книгу о том, что вы вытворяли, когда были ребенком, – сурово сказала Брэн.

Люк сделал вывод, что по какой-то причине миссис Уитен явно приглянулась Брэн. И если говорить о фактах, то с момента рождения из всех окружавших Ив миссис Брэнди Браун больше всех приблизилась к той, кого принято называть матерью. За неистовую любовь к его дочери виконт был благодарен этой миниатюрной дуэнье, лишившейся мужа и потерявшей собственного ребенка вскоре после рождения. И все же он предпочел бы, чтобы сейчас Брэн продемонстрировала свое обычное недоверие, которое испытывала ко всем слугам, которые смотрели сверху вниз на эту необычную горничную и камеристку. Меньше всего ему хотелось, чтобы его домашние сблизились с Уитенами, хотя, если бы это отвлекло Ив от ее печали, он готов был потерпеть.

– Моя Верити ждет не дождется, когда познакомится с вами, мисс Уинтерли. Леди Виржиния рассказала ей столько самых невероятных сказок про замок, в котором вы живете, и про дикого Бордера Рейверса, который когда-то напал на него. И поскольку Верити удалось убедить учителей в том, что мне нужно, чтобы она вернулась домой, она будет здесь, как только за ней пошлют экипаж, – грустно сообщила Хлоя.

Улыбка смягчила ее крупный рот и самым очаровательным образом зажгла фиалковые глаза. Какой-нибудь поэт наверняка задрожал бы от восхищения, услышав, как она говорит о своем единственном ребенке. Даже небогатое воображение Люка пришло в волнение, когда золотисто-рыжий локон выбился из-под кружевного, с черной отделкой, чепца экономки, как будто хотел обнять ее лицо. Если бы дали свободу ее непокорным рыжим кудрям, они прильнули бы к ее лбу в жарком огненном поцелуе. А может быть, они свободными кольцами легли бы вдоль изящной линии ее длинной шеи на белые плечи, видневшиеся из-под платья, скроенного так, чтобы подчеркнуть ее женские прелести… Будь проклята поэзия! Эта женщина манила совершить самый откровенный грех, а вовсе не предаваться романтическим вздохам этих тупоголовых мечтателей, которым следовало бы проснуться для настоящей жизни.

– Возможно, она права, – мягко настаивала Ив, и Люку пришлось напрячь мозги, чтобы вспомнить, кто такая она и в чем она права. – Если бы я осталась в Нортамберленде и не поехала на похороны тети Виржинии, как хотел папа, я бы только сильней тосковала о ней. Ваша дочь потеряла хорошего друга, миссис Уитен.

– А вы очень мудрая юная леди, мисс Уинтерли.

– О, сомневаюсь, но вы должны называть меня просто Ив, мэм.

– Едва ли я смогу это сделать, если вы будете так обращаться ко мне. К тому же экономке не пристало обращаться к вам по имени.

– Но вы ведь можете называть меня так, когда мы будем одни? А сейчас, я думаю, мы могли бы отдохнуть в моей комнате и попросить, чтобы нам подали чаю, верно? Нам надо обсудить, как лучше справиться с грядущими днями, и я бы предпочла, чтобы меня не называли мисс Уинтерли, когда мы будем это делать.

Слушая, как его замечательная дочь сделала то, что ему так и не удалось, и уговорила миссис Уинтерли подняться с ней наверх, чтобы выпить чаю и немного посплетничать, Люк тяжело вздохнул и обрел мужскую солидарность в глазах старого Окема. Они не понимали живительной силы чая и легкой болтовни и, возможно, никогда не поймут ее.

– Я наполнил графины в библиотеке, милорд, но, если хотите, я подам в вашу комнату лучшего Канарского вина из запасов старого хозяина. Мне кажется, мистер Слифорд и его тесть заняли бильярдную.