Господин Карлофф сверлил меня глазами, словно хотел проглотить, но мне не было до него никакого дела — я переводила всех подряд. Французский, английский, русский и наоборот. О том, как корабли бороздят… точнее как французы под эгидой Карлоффс стали выпускать первое российское вино по французским стандартам и открыли завод где-то под Анапой. О достижениях и качестве. О приложении с премиум-системой «Закрытый клуб для избранных», с помощью которого по смартфону можно заказывать любое вино или коньяк пятнадцатилетней выдержки с доставкой хоть в деревню Тырино.

Я говорила так много, что превратилась в голос, а сама исчезла. Судя по тому, что доносилось из динамиков, я была уже не сосудом, а цистерной.

И только когда официальная часть сменилась показом, я смогла выдохнуть и замолчать. По сцене и по специально выстроенному подиуму в зал пошли красавицы-модели с бутылями ликеров, вин, коньяков и виски. Экраны за спиной показывали их, увеличенные многократно.

Саша незаметно коснулся моей руки и остался комментировать вместе с ведущим, а я спустилась по тёмным ступеням за кулисы. Туда же, куда и мои подопечные иностранцы. В приоткрытую дверь помещения за сценой были видны снующие туда-сюда артисты.

Я мельком увидела Руслана с камерой в руках и поспешила встать за мощную спину Джерри Карлоффа. Он обернулся и предложил мне крепкую, кряжистую, словно ветка дуба, руку.

— Зачем вы прячете свою красоту, Мэри? Вы должны быть только впереди, всегда впереди! — масляно улыбнулся он.

— Это не обязательно, — смутилась я, пряча руки за спиной.

Откуда-то из-за портьеры вынырнула Валюха.

— Господа, — с улыбкой произнесла она почти без акцента, и я загордилась своей ученицей. — Сейчас я проведу вас в вип-ложу, представление продлится ещё около получаса, а потом мы перейдём в открытый холл второго этажа, где вам будет предложен фуршет и начнётся бал.

— Бал — это прекрасно, — заявил Джерри Карлофф и придвинулся ко мне.

Я отшагнула и как-то случайно оказалась в центре комнаты. И вдруг в открытую дверь ворвалась Лиз с видом укушенной королевы.

— Хэллоу, сэрс! — заявила она по-русски, перекрикивая музыку, доносящуюся со сцены. — У меня есть заявление относительно Александра Львовского! Он обманывает вас! Он мошенник! Вы меня понимаете?! Где переводчик?!

Валюха с расширенными глазами вдавилась в стену и растворилась в складках чёрной портьеры. Биг боссы обернулись ко мне.

— Мэри, вы переведёте, что хочет нам сказать эта леди? Что-то об Алексе? — произнёс председатель Совета Директоров Шерман Менье.

И я растерялась. Саша сказал, что проблему уладил, а со всеми ли? Он был напряжён по дороге на сцену. Господи, что делать? Переводить её прямую речь я не буду.

— Переведёте? — повторил Шерман Менье.

Похожий на угря, Майк Загорски отчего-то закусил губу, у Джерри Карлоффа загорелись глаза. И я кивнула.

— Да, конечно. Мадам говорит, что у нее есть заявление относительно господина Львовского. Видимо, какое-то недопонимание…

— Какое недопонимание? — спросил Шерман Менье.

— В чём обманывает? — перевела я.

— Он владеет контрольным пакетом акций вашего основного партнера и не может быть вашим служащим, потому что работает на себя! И обманывает компанию! — глядя на меня, как гадюка на лягушонка, выпалила Лиз. — А нет другого переводчика? Валентина! Где ты! Я тебя видела!

Я улыбнулась, стараясь изобразить участие, и сказала:

— Мадам хочет найти помощницу Алекса Валентину. Потому что хотела приобрести акции компании-партнёра и ей никто не помог. Как я поняла, она обижена на управляющего.

Шерман Менье развёл руками.

— Мадам, боюсь, мы не сможем вам помочь. И это не в компетенции господина Львовского.

Я перевела Акуле: