Никак не меньше - Анна Тодд (2017)

– Я просто хочу быть твоей.

Чтобы она больше ничего не сказала и не забрала назад свои слова, я поворачиваю к себе ее лицо и прижимаюсь к ней ртом. Обхватив ее щеки, проталкиваю язык между ее губ. Нора лежит, раздвинув в стороны ноги, и я протискиваюсь между ними, не переставая ее целовать. Целую дольше и глубже. Целую остервенело. Внутри все горит. Приподнявшись, любуюсь ее лицом, пожираю глазами, сантиметр за сантиметром. На нее можно смотреть тысячу лет, и все равно не пресытишься. Уголки ее рта словно подняты кверху, но она совершенно не улыбается.

От лица Норы меня отделяет лишь несколько дюймов. Я склоняюсь и глажусь носом о ее нос; у нее мелко трепещут веки, изо рта вылетает гортанный звук.

– Ты все еще думаешь?

– Лишь об одном.

Она не сводит с меня настороженных глаз.

– И о чем же?

Вместо ответа я подаюсь к ней, сжав в кулаке длинные волосы, завожу руку под спину и приподнимаю ее, притягивая к себе. Не припомню, чтобы мне когда‑нибудь так сильно хотелось слиться с человеком, превратиться в единое целое.

Поддерживая рукой под шею, переношу другую руку под ее ягодицы, нежно лаская податливую плоть, и стоны Норы вливаются в мои уши, наполняя спальню, квартиру, квартал, город, мир.

Ради всего этого она была создана. Она была создана для меня.

Нора берет мою руку и направляет ее вперед, между бедер. На ней тесные брючки из тоненькой ткани. Я ощущаю ладонью ее мокроту. Боже, эта женщина меня точно угробит.

– Не прекращай, Лэндон, только не прекращай.

Прозвучавшие слова – точно искра в сухом лесу, и меня больше нет в собственном теле. Я смотрю на нас сверху, откуда‑то с неба, и удивляюсь, за что снизошла на меня такая вот благодать.

Запустив руку за пояс ее брючек, я торопливо расстегиваю пуговицу за пуговицей. Нора приподнимается, чтобы помочь, и я окончательно пропадаю. Стоило лишь посмотреть на нее – на красную шелковую блузку с низким вырезом, на полные груди, которые чуть не вываливаются оттуда, на красные трусики… Сердце судорожно заколотилось в груди, рискуя вырваться на свободу.

Я не в силах поверить, что достоин такой красоты. Тяжело дыша, она подносит к моему лицу дрожащий палец и очерчивает мой рот. Я целую ее в палец, она стонет, не переставая ласкать мои влажные губы. Я обхватываю губами кончик ее пальца и нежно прикусываю. Ее бедра приподнимаются над кроватью.

– Лэндон. – Мое имя невесомо, как прах.

– Нора.

Сбросив красные трусики, она направляет меня к себе, чтоб я вошел.

– У тебя есть?..

Что есть? О чем она?

– Ты о чем?

– Презерватив.

Блин .

– М‑м‑м… – Кажется, где‑то завалялся. Был или нет? Где место презервативу?..

Внутри Норы, где же еще.

– Я принимаю таблетки, – говорит она, но вид у нее какой‑то неуверенный.

Вскочив с постели, я бросаюсь к комоду и в ворохе трусов и носков нашариваю пластиковую упаковку, потом снова прыгаю к Норе. Твердой рукой она помогает мне и направляет в себя. Я целую ее губы, щеки, подбородок и даже прикрытые веки. Она со вздохом обхватывает меня руками за спину, притягивая к себе, призывая, чтобы я вошел. О, это чувство!.. Никогда ничего подобного не испытывал. Ее тело, мягкое и податливое подо мной, с изгибами и округлостями, такое ухоженное и загорелое… Я не снимал с нее блузку, груди просто вывалились наружу. Она замечает, что я любуюсь ее прелестями, и, оттянув ткань, высвобождает груди из тесной блузки. Склонившись, подцепляю ртом нежный темный сосок. Мягко покусываю, и с губ Норы срывается тонюсенький всхлип.

Она обхватывает меня за спину и подтягивает к себе.

– Тебе хорошо, Лэндон?

Я медленно вхожу в нее, смакуя немыслимое ощущение, когда меня обхватывает ее лоно. Кивнув, подношу губы к ее губам. Я медленно двигаюсь, туда и обратно. Туда и обратно. Я не просто ее нежно люблю: я ею обладаю.