Никак не меньше - Анна Тодд (2017)

Впервые обратив внимание на ее внешний вид, пытаюсь сообразить, зачем она явилась сюда при полном параде. Прилегающая блузка с глубоким вырезом, обтягивающие черные джинсы в противовес привычным треникам и лосинам, перламутровый макияж в свете уличного фонаря.

На что она рассчитывала, когда сюда собиралась? Надеялась соблазнить меня ради Мичигана? Хотела отбить меня у Норы?

А может, и то, и другое?

– Дакота, – каждая буква ее имени сочится негодованием, – я сказал, хватит. Не надо сюда приходить и устраивать сцены. Здесь тебе не Сагино. Будешь орать, здесь в полицию позвонят.

– Лэндон. – Она сжимает мои ладони, я вырываюсь. – Пусть тогда Нора расскажет тебе о семье и богатеньком муже. Он…

Она что‑то говорит, говорит, слова влетают в одно отверстие на моей голове, вылетают в другое – я ничего не слышу.

О муже ?

– Когда мы выгнали ее из квартиры, она прибеднялась, будто ей совсем некуда податься. А на самом деле у нее есть дом, загородный особняк. Я сама его видела.

Скарсдейл. Вот почему она переодевалась.

Что‑то еще, и еще, и еще … Дакота не унимается. Нора смотрит на меня и постепенно мрачнеет. Я сам чувствую, что меняюсь в лице. Она все поняла, это видно по взгляду. Там сплошное смятение.

Выходит, она замужем ?

Ну конечно, кто бы сомневался.

Глава 30

Словно зомби, протискиваюсь мимо Дакоты и встаю перед Норой.

– У тебя есть муж? – Мой голос предательски дрожит.

Она молча смотрит на меня, вздыхает.

– Это долгая история.

Сзади подходит Дакота.

Долгая история?

Долгая история – это когда ты добавляешь подробностей к уже имеющейся базе. Долгая история – это немножко проще, чем, на фиг, тайный муж. То есть версия со шпионажем – это были еще цветочки. Все куда хуже. Самое страшное, что у Норы, оказывается, есть муж, а она ведет себя так, словно речь идет о заначенном бутерброде. Я одного не пойму: для нее это вообще не проблема или она просто не воспринимает меня всерьез? Нора словно перечеркнула все мои чувства, я совершенно опустошен. Мне надоело играть в кошки‑мышки, гоняться за этой извечно ускользающей бестией. Довольно. Мне нужны ответы.

– И этой «историей» ты забыла со мной поделиться, – тихо говорю в ответ. – Весьма важной «историей».

Нора кивает – спокойная, собранная, полная моя противоположность. А меня как будто засунули в тесный шкаф, из которого не выбраться. Разве она стоит таких мучений? Неужели так трудно было рассказать? Я думал, она мне доверяет.

Пытаюсь понять, что происходит в ее голове. Припоминая, какого существенного прогресса мы сегодня достигли. Я все еще слышу ее смех, помню, как она массирует меня пальцами и как сладостно ее целовать. Эта женщина оставила на мне огромный отпечаток. Не знаю, стану ли прежним, когда со мной будет покончено.

И еще одного я никак не могу забыть. Нора дарила мне уверенность, что я очень хороший человек. Сильный. Адекватный. Я чувствовал, что быть мной – хорошо.

Но много ли значит такая чепуховина в болоте вранья?

– Я не собираюсь всю ночь здесь с ней скандалить, – шепчет мне Нора, так, чтобы Дакота не слышала.

Однако у Дакоты на вечер, как видно, другие планы.

– Ах, так ты ему не сказала?! – восклицает она. – Ну, ты не расстраивайся, мы ведь тоже не знали. Пока не получили на него квитанцию.

От потрясения я не слышу и половины из того, что она орет, но Дакота не унимается, и рано или поздно один из нас, или я, или Нора, не выдержит и огрызнется. Так перед грозой поднимается ветер: понимаешь, что скоро грянет.

Нора взрывается сразу.

– А тебя это вообще не касается, ясно? И не рассказывала я ничего потому, что это не ваше дело. Я свою долю квартплаты платила, что еще?

Дакота от неожиданности захлопнула рот.

– Да ты!..