Ничего больше - Анна Тодд (2017)

Я кашлял, пока застрявший кусочек не выскользнул из горла, потом пытался перевести дыхание, а бабушка, нарушившая правила разворота, не обращая внимание на сигналы справедливо недовольных водителей, везла меня назад в магазин. Она заставила меня сознаться в воровстве и извиниться не только перед продавцом, но и перед менеджером. Это было очень унизительно, но я больше никогда так не делал.

Бабушка умерла, когда я учился в средней школе, оставив двух абсолютно не похожих друг на друга дочерей. Все, что я знаю о ней сверх того, мне рассказала тетя Риз. По ее словам, в отличие от остальных членов нашего тихого и спокойного семейства, бабушка была настоящим торнадо. Никто не рисковал связываться с кем-нибудь с фамилией Такер – это девичья фамилия мамы, иначе им пришлось бы иметь дело с бабушкой Николетт.

Тетя Риз, вдова полицейского, начесывала и укладывала свои длинные светлые волосы в такую высокую прическу, что та могла вместить всю широту тетиных взглядов. Мне всегда нравилась и она, и ее муж Кит. Пока Кит не умер, тетя Риз была веселой и забавной. При смехе она уморительно фыркала. Дядя Кит, которого я автоматически считал отличным парнем из-за того, что он был полицейским, всякий раз при встрече дарил мне коллекционные хоккейные карточки. Помнится, я часто мечтал, чтобы он был моим отцом. Печально, да, но иногда мне просто была нужна мужская компания. До сих пор я помню день, когда он умер: наш дом наполнили душераздирающие крики тети, а мертвенно-бледная мама, сжав дрожащие руки, сказала мне:

– Все нормально, иди спать, милый.

Смерть Кита все перевернула вверх ногами, особенно для тети Риз. Тяжело переживая свою потерю, она практически закрылась дома и полностью утратила интерес к жизни. Каждый раз, доставая чековую книжку, она думала, что на счете лежат кровавые деньги, полученные по страховке жизни ее мужа. Она не следила за домом, не готовила и не наряжалась, хотя всегда беспокоилась о детях. Тетя купала и нянчила малышей, их маленькие круглые животики доказывали, что она считала заботу о детях превыше всего. Поговаривают, что тетя Риз отдала все деньги, полученные за смерть Кита, его старшей дочери от предыдущего брака. Я никогда с ней не встречался, поэтому не могу сказать, правда ли это.

Между тетей Риз и мамой всего два года разницы, и всю жизнь они были очень близки. Когда тетя уехала в Вашингтон, они без конца разговаривали по телефону. Однако смерть бабушки, по-моему, гораздо сильнее отразилась на маме, поскольку ей в одиночку пришлось организовывать похороны и поминки. Она до сих пор горюет. Стол, только что поцарапанный моими ключами, – практически единственная вещь, оставшаяся на память о бабушке. Я – плохой сын.

– Эгей? – крикнула Тесса из кухни, прогоняя призрак маленького Йоды из моего сознания.

Наклонившись, я снял ботинки, чтобы не испачкать идеально чистый паркет. Всю прошлую неделю Тесса его полировала, и я быстро привык не носить обувь в квартире. Клянусь, чтобы стереть появившийся след, она каждый раз ползала по полу с маленьким специальным инструментом в руке не меньше двадцати минут. Учитывая, сколько дряни на улицах Нью-Йорка, очевидно, лучше всего поступать именно так, как делаю я.

– Эй? – послышался голос Тессы уже ближе.

Я поднял глаза и увидел, что она стоит в метре от меня.

– Ты меня напугал, – сказала она, встретившись со мной взглядом.

После того как несколько месяцев назад кто-то проник в квартиру на первом этаже, Тесса очень нервничала. Она об этом не говорила, но каждый раз, услышав какой-нибудь звук в коридоре, бросала беспокойный взгляд на дверь. Тесса была одета в футболку с эмблемой Колумбийского университета и в черные леггинсы, покрытые чем-то вроде муки.

– Извини. У тебя все в порядке? – спросил я, хотя по темным кругам под глазами было видно, что нет.