Непокорная - Ини Лоренц, Анастасия Марченко (2019)

Вместо того чтобы повиноваться, Геновева попятилась от настоятеля. В этот момент к ней подошли четыре монахини. Пока три из них держали графиню, четвертая сняла цепочку с ее шеи.

– Помогите! – закричала Геновева, но вместо того чтобы прийти ей на помощь, лакеи и слуги предпочли скрыться.

Только дворецкий все еще оставался тут, но и он не решался спорить, видя обнаженные сабли гусар.

Настоятель Северинус взял ключ и, опираясь на руку Адама, поднялся вместе со всеми в спальню, в которой ночевал Йоханнес фон Аллерсхайм, а после его смерти – его сын Матиас. В дальнем конце комнаты стоял невзрачный сундук, который с легкостью открылся. Настоятель достал оттуда ящички, а затем наклонился вперед. Раздался щелчок, и открылась передняя часть сундука. Показался железный ларчик, в котором хозяева Аллерсхайма хранили ценные документы.

Ключ, взятый у Геновевы, подошел к замку. Настоятель полистал бумаги и наконец достал подделанное Амандусом завещание.

В то время как по лбу Геновевы стекал холодный пот, а Амандус медленно пятился в сторону двери, чтобы в случае необходимости быстро исчезнуть, настоятель начал зачитывать вслух текст завещания.

«Написано в 1679 году от рождества Господа нашего Иисуса Христа в Аллерсхайме Йоханнесом Матеусом Карлом, имперским графом Аллерсхайма и хозяином Эрингсхаузена. Бог свидетель, после возвращения к Господу нашему в Царство Небесное я передаю свое земное имущество своим наследникам следующим образом.

Мой старший сын Матиас получает имперское графство Аллерсхайм, а также имение Эрингсхаузен со всем недвижимым имуществом. Тем не менее он должен оставить половину доходов от имения Эрингсхаузен моей третьей жене Геновеве – в качестве содержания. Если Геновева родит сына, он получит в наследство половину имения Эрингсхаузен. Если же моя жена родит дочь, мой сын Матиас обязан предоставить ей приданое в десять тысяч гульденов.

До конца жизни моей супруги Геновевы я оставляю ей наши фамильные драгоценности. После ее смерти они перейдут моему сыну Матиасу, если только Геновева не родит дочь, которая в таком случае получит в наследство треть украшений.

Что касается близнецов Карла и Йоханны, у меня имеются обоснованные сомнения в том, что они законнорожденные. Однако чтобы не запятнать честь нашей семьи, их все равно следует считать моими детьми. Карл должен уйти в монастырь и молиться там за грехи своей матери. Йоханну же следует обеспечить приданым в три тысячи гульденов и выдать замуж за дворянина, которого назначит мой сын и наследник Матиас.

Подписано: Йоханнес Матеус Карл, имперский граф Аллерсхайма и хозяин Эрингсхаузена».

После того как настоятель Северинус закончил, на несколько мгновений воцарилась тишина. Йоханна боролась со слезами, которые наворачивались ей на глаза при мысли о подлости мачехи, а Карлу хотелось влепить Геновеве пощечину. Затем он заметил, что Амандус намерен выскользнуть из комнаты, и тут же схватил монаха за плечо.

– Стоять! Твоя игра окончена!

– Какая еще игра? – дерзким тоном спросил Амандус.

– Вот эта! – сказал настоятель и протянул ему поддельное завещание, а затем повернулся к дворецкому. – Позови слуг, а также гостей, если они есть в замке. Пускай все соберутся в большом зале.

– Гостей нет, – ответил дворецкий.

– Значит, скоро будут. А теперь выйдите вперед, Карл фон Аллерсхайм, и вы, Йоханна Османьская, урожденная фон Аллерсхайм!

Настоятель покинул спальню, прошел по коридору и, по-прежнему опираясь на руку Адама, спустился по лестнице в большой зал. Геновеву потащили вниз четыре монахини, а Амандуса окружили монахи, и ему пришлось пойти вместе с ними.

В зале Северинус приказал зажечь больше свечей и подать вино. Он сел на место хозяина дома и попросил остальных подождать:

– Я ведь сказал, что скоро будут гости!

– Какие еще гости? – спросил Карл.