Непокорная - Ини Лоренц, Анастасия Марченко (2019)

Наконец перед ними показалась столица Польши Варшава. Йоханна почти потеряла надежду до нее добраться. День за днем они с Казимежем Колпацким и обоими Смулковскими проводили в седле, а затем ночевали в гостиницах – иногда хороших, иногда не очень. За время поездки близнецы многое узнали о Польше, о ее короле, а также о семье Любомирских. В то время как часть этого рода, приближенная к князю Иерониму, была на стороне Яна Третьего Собеского, Станислав Любомирский являлся одним из его противников – он сам лелеял надежды завладеть польской короной.

До сих пор Йоханна мало интересовалась политикой, но теперь поняла, как важно в Польше держать глаза открытыми. Родина ее матери была неспокойной страной, у ее границ находилось множество врагов, не только империя султана и объединившиеся с турками татары, но и казаки, и даже Фридрих Вильгельм, курфюрст Бранденбургский, которого Колпацкий открыто называл подлым предателем. Йоханна уже успела узнать, почему к Фридриху Вильгельму так плохо относятся. Курфюрст, хоть и владел Восточной Пруссией, находившейся в ленной зависимости от польского короля, вступил с Карлом Десятым в союз против Польши. А когда военная удача отвернулась от Фридриха Вильгельма, он договорился с польским королем Яном Вторым Казимиром Вазой о смене сторон и потребовал предоставить за это независимость Восточной Пруссии.

– О чем задумался? – спросил у Йоханны Бартош Смулковский, который взялся сопровождать ее и Карла до Варшавы.

Там близнецы надеялись получить новости о родственниках, к которым можно было бы обратиться.

– О курфюрсте Бранденбургском, – ответила Йоханна.

– Черт бы его побрал! – пренебрежительно произнес Бартош. – В истории не было большего подлеца, чем он. Его еще накажут за предательство.

– Но ведь Восточная Пруссия стала польским леном только тогда, когда Тевтонский орден потерпел поражение от Польши и Литвы. Прежде это было независимое государство, – возразил Карл, которому точка зрения Смулковского казалась предвзятой.

Бартош Смулковский был не готов признать, что курфюрст Бранденбургский мог быть хоть в чем-то прав:

– То было честное сражение, и мы его выиграли. Король Владислав Ягелло мог бы их уничтожить и полностью присоединить прусскую территорию к своему королевству, но он милостиво оставил Тевтонскому ордену бóльшую часть земель. Фридрих Вильгельм же отплатил за это великодушие предательством!

Йоханна тоже считала, что поведение курфюрста достойно презрения, и злилась на своего брата, искавшего оправдание этому жадному князю. Однако теперь девушка задумалась об их дальнейшем пути. Варшава едва-едва виднелась на горизонте, но Йоханна почувствовала, что ее сердце учащенно забилось. Менее чем через час они въедут в город, где, как она надеялась, получат аудиенцию у короля Яна Третьего. Йоханна уже отказалась от мысли раскрыть после прибытия в столицу свой истинный пол: вначале ей хотелось обрести вместе с Карлом пристанище у родственников.

Бартош Смулковский подстегнул своего мерина и жестом показал остальным, чтобы они его догоняли. Йоханна молчала, и Карл процитировал своего учителя из Аллерсхайма. Тот был родом из Байрейта, которым управляла младшая линия дома Гогенцоллернов, и расхваливал многократную смену сторон как высшее политическое искусство Фридриха Вильгельма.

Бартош сердито повернулся к Карлу:

– Кароль, я бы посоветовал тебе, когда разговор заходит об этом предателе, держать язык за зубами. Здесь, в Польше, твои слова воспримут с неодобрением. Может даже случиться, что тебя вызовут на дуэль.

Карл, казалось, хотел ему возразить, но затем кивнул:

– Ты прав, Бартош. Тут, в Польше, на подобные вещи смотрят иначе, чем у нас в империи.

Йоханна направила мерина к брату и дернула его левой рукой за рукав: