Непокорная - Ини Лоренц, Анастасия Марченко (2019)

Казак глубоко вздохнул и запел. У него был такой красивый голос, что Йоханна пришла в восторг. Правда, слов песни она почти не понимала. Девушка уже хотела спросить, что это за язык, но тут Османьский показал на нее пальцем:

– Внимательно слушай, Ян Выборский. Наша страна как эта песня – дикая и отчаянная, в ней не место мелюзге вроде вас двоих.

Тем временем мелодия становилась все быстрее и Фадей пустился в пляс во дворе. Йоханна не могла поверить, что человек способен совершать такие прыжки и одновременно петь. Время от времени казак смеялся, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой, и наконец вытащил саблю. Ее лезвие рассекло воздух, как будто Фадей сражался с невидимым противником. Другие всадники восторженно захлопали в ладоши. Один из татар, подчинявшихся Османьскому, вскочил на стол и затанцевал между мисками с жареным мясом и пирогами.

– Не дай бог он наступит на мою тарелку! – фыркнула Йоханна.

Несмотря на пение и шум за столом, Османьский услышал эти слова и насмешливо посмотрел на нее:

– Может, Аблай и выпил изрядно, но у его ног есть глаза, он знает, куда их ставить!

– А у ваших ног тоже есть глаза? – язвительно спросила Йоханна.

– Мне достаточно глаз на голове, – с ухмылкой ответил Адам Османьский.

Йоханна хотела произнести очередную колкость, но Карл потянул ее за рукав:

– Прекрати! Так ты еще больше усложнишь наше положение.

– Хуже, чем сейчас, уже не будет, – прошипела сестра.

– Ты предпочла бы быть хозяйкой имения, принадлежащего Гунцбергу? – раздраженно спросил Карл.

Это замечание отрезвило Йоханну, и она опустила голову:

– Ты прав, прости.

Тут Османьский встал:

– Ступайте за мной! Я хочу с вами поговорить, – резким тоном приказал он близнецам.

Карл поднялся из-за стола и потянул за собой сестру. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Османьский четко дал понять, что видит в них лишь бремя, от которого ему хотелось бы как можно скорее избавиться. Он повел близнецов в замок, вошел в одну из комнат и уселся на единственный стул. Йоханна и Карл стояли перед ним, как провинившиеся дети.

Османьский устроился поудобнее, закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на близнецов:

– Вы утверждаете, что Жемовит Выборский ваш дед?

– Да, так и есть, – решительно ответил Карл.

– Я знал его сына, но у него не было детей, – холодно произнес Адам.

– Мы уже говорили: мы – дети Сони Выборской и немецкого дворянина. – Йоханна произнесла это таким тоном, как будто разговаривала с идиотом, но Османьский лишь махнул рукой в ответ:

– В таком случае вы должны носить немецкую фамилию.

Карл кивнул:

– Да, наша фамилия – фон Аллерсхайм. Но после смерти отца мы поссорились со своим единокровным братом и потому взяли девичью фамилию матери.

– Значит, вы сыновья Сони Выборской? – Османьский испытующе посмотрел на Йоханну.

– Да, она наша мать, – твердо ответила девушка.

– Может, вы хотите взглянуть на наши документы?

Карл вытащил кожаный чехол с поддельными паспортами и вручил его Османьскому. Тот просмотрел документы и снова пристально взглянул на близнецов:

– Значит, вы Карл и Йоханн фон Аллерсхайм, а представляетесь Каролем и Яном Выборскими!

– Я вижу, вы умеете читать, – вырвалось у Йоханны.

Брат ущипнул ее за руку, напоминая о том, что ей не следует дерзить их попечителю.

Османьский еще раз просмотрел паспорта и вернул их Карлу:

– Король поручил мне сделать из вас воинов. Лучше бы вы стали пажами его жены.

Йоханна придерживалась того же мнения. Но раз по воле Яна Третьего они с Карлом оказались в подчинении у этого невыносимого человека, у них не было иного выбора, кроме как извлечь из создавшейся ситуации хоть какую-то выгоду.