Восточная Империя - Саберхаген Фред (1996)

На верхней площадке мужчины попали в затруднительное положение: она была невелика, а охранник, холодно глядя на них, и не подумал отступить. Пока он не питал особых подозрений. Кэтрин проскользнула мимо мужчин к двери Чармианы, постучала и тихо позвала. Было похоже, что Чармиане не нравилось, когда ее заставали неожиданно даже собственные служанки. Рольф стоял напрягшись, пока не услышал, что задвижка двери отодвигается, затем он увидал, как дверь приоткрылась, и в щели показался глаз второй девушки-служанки; затем он повернулся с неторопливой плавностью, отработанной, но еще не совсем легко дававшейся, по крайней мере, ему, вытащил из-под плаща длинный кинжал и решительно вонзил его под ребра часовому.

Возглас, который тот издал при расставании с жизнью, не был громким, его заглушил короткий вскрик удивленной служанки, когда Чап вломился в дверь, которую она отперла, и устремился внутрь. Лофорд следовал за ним по пятам. Рольф подхватил свою обмякшую жертву под мышки и наполовину внес, наполовину втащил умирающего в покои. Кэтрин, все еще ожидавшая у дверей, захлопнула и заперла их, как только все оказались внутри.

Чап с Лофордом, не останавливаясь, прошагали впереди Рольфа через маленькую прихожую к двери в ее противоположном конце; от их мягких тяжелых шагов пол слегка сотрясался, заставляя позвякивать женские побрякушки, развешанные в походном гардеробе. Служанка, которая открыла дверь, парализованная страхом, скулила на полу, куда ее толкнул Чап. Рольф опустил на пол убитого часового, показал девушке окровавленный кинжал и прошептал ей на ухо:

— Только пикни — и мы перережем тебе глотку, — после чего затолкал ее в шкаф к платьям, где она повалилась на дно, почти беззвучно. Он бросил ободряющий взгляд на Кэтрин, все еще подпиравшую спиной запертую дверь, и следом за Лофордом и Чапом вошел в следующую комнату.

Какой-то звук, а может быть, инстинкт предупредил Чармиану. Когда ее муж, а следом за ним незнакомые ей мужчины вошли в дверь ее маленькой спальни, она стояла, словно ожидая их. Она была одета в длинный, мягкий домашний халат из розового льна; босые ноги тонули в мягком, толстом черном ковре, который, должно быть, попал сюда вместе с ней. Невероятный золотистый каскад волос ниспадал значительно ниже талии. Рольф увидел, как ярко-голубые глаза Чармианы, знакомые ему, будто он видел их в последний раз всего час назад, расширились, когда она узнала Чапа.

— Молчание сохранит тебе жизнь, — коротко бросил ей Чап и прошел мимо нее к шкатулке, которая была именно там, где и должна была быть по словам Кэтрин, — стояла на низком грубом сундуке под высоким окном с тяжелыми решетками. Чап нерешительно тронул стенку шкатулки острием меча, ощутил безмолвный удар оберегавших ее сил и быстро отступил. Лофорд протиснулся мимо него и склонился над шкатулкой, бормоча заклинания. Чап отступил туда, откуда мог следить за Чармианой и одновременно поглядывать обратно в прихожую, где, привалившись спиной к двери, все еще ждала Кэтрин. Рольф, стоя в дверном проеме между комнатами, мог видеть и ощущать волны ненависти, струившиеся между ней и Чармианой.

Теперь глаза Чармианы, совсем с другим выражением, встретились со взглядом Рольфа, задержались на юноше и очень быстро и застенчиво скользнули в сторону. Нет, сказали ее глаза, бесполезно пытаться соблазнить его. Она слишком плохо обошлась с ним давным-давно; очень досадно, потому что теперь, оглядываясь назад, Чармиана понимала, Рольф был единственным мужчиной, с которым она могла бы быть счастлива.

Она сказала все это единственным взглядом, и не важно, что все это было невероятным вздором. Ложь была несущественна, когда шла из ее уст.

Лофорд повернулся и протянул массивную руку к Чармиане.

— Ключ, — сказал он почти любезно. Шкатулка, казалось, стала чуть больше, ее форма каким-то образом изменилась после того, как колдун склонился над ней.