Восточная Империя - Саберхаген Фред (1996)

Теперь человек был уже внутри шатра, и внезапно мрак перестал быть таким непроницаемым. Одна из соседних палаток вспыхнула ярким пламенем, почти взорвалась, отбрасывая мерцающий красноватый свет на шатер констебля. Шум снаружи тоже усилился, выдавая не просто испуг, а панику, говоря, что на данный момент дела Востока обстоят плохо. Место Абнера было снаружи, но дорогу ему перекрыли. Его второй выпад враг парировал с впечатляющей быстротой и силой; человек, блокирующий выход, действительно не собирался с готовностью отступить в сторону. Враг, в свою очередь, яростно рубанул по ногам Абнера — удар, который бы начисто отсек одну из них, если бы достиг цели; Абнер отбросил полуоформившуюся мысль повернуться и прорубить себе выход сквозь стенку палатки. В ту же секунду, как он повернулся бы спиной к своему противнику, он превратился бы в покойника.

— Чармиана, — позвал Абнер тихо в момент передышки между стремительными движениями рук. Следующие слова, которые он собирался произнести, были ударь его сзади, но прежде чем он успел их вымолвить, что-то предупредило его о нацеленном ему в голову сзади тонкой девичьей рукой предательском ударе чем-то твердым и тяжелым. Абнер начал поворачиваться, чтобы защититься от удара, понял, что меч достанет его, если он сделает это, и попытался броситься на пол и откатиться в сторону, чтобы не быть между врагами. Когда меч вонзился ему между ребер, он еще успел удивиться, как это он мог думать, что Восток, чьей сутью было предательство, вообще способен выстоять.

Мчась вровень с верхушками деревьев на север, Вуд позволил себе немного помечтать о славе. Если бы он смог вернуться к императору с камнем и лично сокрушив Арднеха, некоторые основные члены императорского совета могли бы рассудить, что Вуд был бы лучшим императором, чем Оминор…

Эти мысли были на редкость приятны, но это был запретный плод до тех пор, пока приближающаяся битва с Арднехом не была выиграна.

Для Вуда нетрудно было мысленно проникнуть туда, где отдыхали беглецы. Они находились в какой-то пещере, и вокруг них ощущалось присутствие Арднеха. Вуд смог разглядеть, как добраться до них. Однако действительно добраться до них — это было совсем другое дело. Не успел он повернуть своего скакуна в их сторону, как ветер ударил ему в лицо. Ветер быстро превратился в ревущий ураган, и Вуд сразу понял, что его мощь определялась не просто природой. Ураган обрушивался на демона-грифона и пытался развернуть его обратно. Вуд пришпорил своего коня. Скакун фыркнул пламенем и упрямо полетел. Затем налетел порыв ветра непреодолимой силы. Демонический скакун был остановлен в своем воздушном галопе, отброшен назад, словно летящий по воле ветра лист, скользя и хватаясь лапами за разметанные обрывки облаков. Психическая энергия, основа колдовства, исходила от твердыни Арднеха с неистовством, которое не уступало возмущениям воздуха.

Даже понукаемый угрозами и проклятиями Вуда, грифон совершенно не мог двигаться вперед, и вскоре колдун был вынужден позволить ему повернуть обратно и лететь впереди надвигающегося вихря. Большинство наблюдателей решило бы, что его положение действительно плачевно, но Вуд был не слишком озабочен. Он ожидал со стороны Арднеха больших подвохов, чем этот. Ветер мгновенно относил его назад, но при движении с ним вместе не должно было возникнуть никаких проблем.

Бормоча слова, которые порывы ветра, казалось, незаконченными срывали с его губ, Вуд призвал себе на помощь другие силы. Из самых странных мест на земле и под землей призвал он пеструю компанию отребья демонов, самые большие силы, какие он мог собрать за несколько мгновений в данном месте. Арднех должен был пасть перед этой шайкой, если бы отважился и рискнул вступить с ними в схватку. Если бы Арднех не пожелал сражаться, он вынужден был бы отступить и покинуть тех двоих, которых защищал.