Стылая - Людмила Корнилова (2022)

– Так вы говорите, что эта кальчона так и будет нас преследовать?.. – мрачно поинтересовался Павлен. Господин инквизитор и без того находился в далеко не лучшем расположении духа, и все по моей вине – он увидел, что ночью я вновь копалась в его мешке, и без особого тщания затолкала назад все, что успела оттуда вытряхнуть. Могу биться об заклад, что те книги и прочие бумаги, что сейчас находятся в этом мешке, можно сразу сжигать как еретические, потому как в них наверняка полно заклятий и заклинаний, относящихся к самой черной магии. С первого взгляда можно понять, что книгам и свиткам не одна сотня лет, да и от них словно веет чем-то неприятным... Вообще-то в хранилищах инквизиции наверняка можно отыскать много запретных предметов, и, без сомнений, Пес Веры тащит этот груз туда же... Что ж, возможно, он прав, что не сжег эти древние манускрипты, но это уже не моего ума дело, а интересы Святой инквизиции – наверняка Павлен действует не по своей инициативе, понятно, что у него есть строгие указания. Чтоб хоть немного успокоить разгневанного Пса Веры, пришлось пояснять, что я была вынуждена вновь искать святую воду, а не то наш пленник вот-вот был готов отдать свою душу Темным Небесам. Павлен ничего не ответил, но судя по всему, лишь подосадовал на то, что такая необходимая вещь, как святая вода, по недогляду вновь оказалась на самом дне его дорожного мешка.

– Можете не сомневаться в том, что кальчона так и будет по ночам крутиться вокруг нас... – продолжал Коннел. – Она, зараза, от нас не только не отстанет, но еще по ночам и пугать будет, а голос у нее такой, что даже у самого выдержанного человека мурашки пойдут по коже. Больше того – кальчона будет причинять нам вред везде, где только может. Это ведь не ласковая домашняя собачка, а настоящий хищник, который берет измором свои жертвы, однако всеми силами пытается ускользнуть от открытой схватки.

– От него что, никак не отвязаться?.. – без особой надежды в голосе спросил инквизитор.

– Почему же – как только мы покинем горы, кальчона враз отстанет. Этот зверь может обитать только в горах. На равнину, в лес или на поля он не суется.

– А раньше от этого зверя никак не отделаться?

– Нет... – покачал головой Коннел. – Только если отравить кальчону, но подобное вряд ли получится – эта зверюга обладает каким-то невероятным чутьем, и очень часто не трогает отравленную еду, какой бы голодной ни была.

Судя по раздосадованному виду Пса Веры, могу предположить с полной уверенностью, что в его дорожном мешке сейчас нет никакого яда – все имеющиеся запасы ушли на уничтожение Проклятого Ока. Ну, чего-то подобного и следовало ожидать, так что этой лохматой псине смерть от отравления точно не грозит.

Куда хуже другое – у нас больше нет мешка с едой, а на голодный желудок в дороге тяжко. Единственный, кто рад подобному – это принц Гордвин, ведь ему больше не придется тащить на своей спине какой-либо груз. Скривившись, он высказал нам что-то вроде того, что, дескать, он не обязан таскать на своей царственной спине еду для каких-то простолюдинов, которым самое место на дыбе. Ну, на этого типа с вывихнутыми мозгами мне плевать, но вот то, что святые отцы будут вынуждены отправиться в путь, не имея во рту даже маковой росинки – это плохо. Дело в том, что одним белым порошком (пусть даже они сегодня проглотили его по полторы ложки) сыт не будешь, а таким измотанным людям, как наши святые отцы, надо съесть что-то посущественней. Вообще-то этим троим и спать надо бы побольше, силы восстанавливать, но пока что для нас главное – уйти с Птичьей Гряды.

– Что ж, встаем, помолясь... – Павлен закинул себе за плечи дорожный мешок. – Жаль, что отправляемся в дорогу натощак, но тут уж ничего не поделаешь. Пошли дальше, только внимательней смотрите по сторонам. Да, и вот еще что: возможно, я преувеличиваю опасность, но мне все же хотелось бы как можно быстрей покинуть эти места.