Стылая - Людмила Корнилова (2022)

Вновь сидя у костра, подумала о том, что большая часть баб – полные дуры. Вот кто бы мне сейчас пояснил, для чего я то и дело лезу с разговорами к отцу Витору? Ведь понятно же, что у нас с ним ничего быть не может – мы птицы не только из разных стай, но еще и из разных слоев общества, даже близко не подходим друг другу, а все одно мне нравится общаться с этим человеком. Умом я понимаю, что Коннел подходит мне куда больше, да и внешне он куда привлекательней отца Витора, а то, что я нравлюсь нашему проводнику – это заметно невооруженным глазом... Только вот если бы меня заставили выбирать между двумя этими парнями, то я выбрала бы отца Витора, хотя всем известно, что священникам нельзя иметь семью: их мир – это лоно церкви, куда они пришли по зову сердца...

Хм, что за глупости вертятся в моей голове? Можно подумать, один из этих двух парней меня замуж зовет! Вот вернемся на родину, и почти наверняка разбежимся в разные стороны, а раз так, то не стоит строить на будущее никаких планов. А еще я понимаю, что держусь на некотором расстоянии от этих двух парней по самой простой причине – боюсь влюбиться в одного из них, только вот еще одного крушения в личной жизни за столь короткое время я просто не переживу. Тут мое сердце или окончательно заледенеет, или же я возненавижу всех и вся. Уж лучше так, оставаться одной – ничего хорошего в одиночестве нет, но зато и ты никому и ничего не должна.

В эту ночь мое дежурство прошло довольно спокойно, если не обращать внимания на то и дело доносящиеся до нас из темноты странные звуки – то ли голоса зверей, то ли вздохи и стоны. Ну, в ночном лесу можно услышать еще и не то, однако в какой-то момент наши лошади стали беспокоиться – видимо, неподалеку появился какой-то хищник. Поляна, на которой мы остановились на ночевку, была сравнительно небольшой, так что на всякий случай я решила ее обойти, держа в руках несколько горящих веток. Как я и опасалась, из кустарника, растущего у края поляны, явственно раздался шорох, а в следующий миг там зажглись два ярких желтых глаза, после чего я услышала пусть и не очень громкое, но достаточно грозное рычание. Судя по размеру глаз и достаточно сильному голосу, тот хищник, что сидел в кустах, был не из мелких. По счастью, зверь все же не решился напасть – скорей всего, его отпугнул огонь, однако до меня все же еще долго доносилось ворчание этой непонятной зверюги.

Когда же время моего дежурства кончилось, я растолкала Якуба – его очередь охранять наш сон, а сама со спокойной совестью отправилась на боковую. Конечно, куда удобней спать на телеге, но, увы, сейчас там все занято, и потому мы трое вновь спали на теплой земле, подстрелив под себя старые плащи и окружив себя толстой веревкой из конского волоса, предохраняющей от нападения всякой ползающей гадости.

По счастью, остаток ночи прошел без происшествий, и утром мы вновь двинулись в путь. День был замечательный, никакой опасности на дороге, святые отцы и Павлен чувствовали себя немного лучше, да и принц Гордвин вел себя на редкость тихо и спокойно. У меня просто душа радовалась, глядя на подобное – если наш путь и дальше будет таким же безмятежным, то можно считать, что большая часть наших бед осталась позади. Увы, как оказалось, радовалась я напрасно.

В полдень мы остановились по просьбе принца Гордвина – ему, дескать, нужно срочно сходить в кустики. Ну, это дело обычное, и Якуб, развязав ноги опальному принцу, скрылся с ним за ближайшим деревом, очень похожим на разлапистую ель, однако не прошло и десяти секунд, как мы услышали короткий вскрик. В мгновенье ока мы с Коннелом оказались за тем же деревом, и увидели лежащего на земле Якуба, который держался обеими руками за живот, но Гордвина рядом с ним не было.

– Что случилось?! – рявкнул Коннел, наклоняясь к Якубу, который с трудом переводил дыхание. – Где принц?