Умолкшие - Эллисон Бреннан (2016)

– Не можешь остановиться? – Сенатор Пакстон был в ярости, но Шон видел, как слабеет его самоуверенность. Он не отвечал, просто смотрел Джонатану в глаза. Затем сел и положил ноги на кофейный столик.

Я никуда не уйду, приятель.

– Меня шантажировали, – негромко сказал сенатор. – И если это всплывет наружу, то Люси не просто лишится работы, пресса ее размажет.

Шон рассмеялся, уверенный, что Пакстон блефует, пытаясь заставить его уйти, чтобы потом спокойно соврать Ною.

– Думаете, я в это поверю?

Пакстон выпрямился и упрямо вздел подбородок. Тихо, ровно, почти горделиво он сказал:

– Я убил Роджера Мортона.

Шон продолжал сидеть с непроницаемым лицом в небрежной позе. Он не поднялся с дивана, но еле удерживался, чтобы не разбить что-нибудь. Люси была права: Пакстон убил Мортона.

– Как бы то ни было, – осторожно сказал Роган, – это не заденет Люси.

– Она это знала.

Он пытается повесить это на нее? Уничтожить ее репутацию?

– Ну да, знала… Скажете хоть слово, и я вас уничтожу. Вы не будете знать, где, как или когда, но тронете Люси – и вам конец.

Но она знала. Возможно, не стопроцентно, но интуиция подсказывала ей, что убийца – Пакстон. Она была права.

Джонатан сел напротив Шона.

– Она не всегда знала, – согласился он, – но теперь знает. Теперь она соучастница. Люси не умеет лгать. Потому и избегала меня все эти месяцы. Когда она поняла, что я сделал, то оставила мне записку. И эта записка пропала.

Шон не знал, что сказать. Он не мог представить, чтобы Люси могла доверить что-либо разоблачительное записке или что она скрывала вину Пакстона от ФБР или от Шона. Если только у нее были доказательства – нет.

– Вы лжете, – сказал он, тем не менее осознавая в душе́, что что-то не так. Роган вспомнил, как Люси избегала встречаться с ним взглядом в госпитале. О чем он тогда ее спросил? Что она скрывала?

Чего Люси не рассказала ему?

– Когда Адам Скотт убил мою дочь, этот извращенец забрал себе ее медальон как сувенир. Роджер Мортон приехал в Вашингтон, чтобы привезти моему осведомителю шкатулку с драгоценностями, которая, по его мнению, стоила целого состояния. Но шкатулку перехватило ФБР. Люси поняла, что в ней такое – сувениры того трусливого ублюдка. В деньгах они ничего не стоили, но в эмоциональном отношении были бесценны. Она отдала мне медальон Моники с запиской. Там говорилось: «Я знаю правду. Это принадлежит вам».

– Это не обвиняет ни вас, ни ее. – Шон ничего не мог с собой поделать; ему казалось, что он что-то упускает, но на первый взгляд эти два предложения ничего не значили.

– В определенном контексте это означало все. Я должен был узнать, кто украл мой медальон. Я должен был узнать, что известно шантажистам. Морочат ли они мне голову, или у них есть инсайдерская информация. ФБР уже знает про Айви, и я намерен дать им еще одну важную улику.

Шон закинул руки за голову, чтобы только не задушить ими Пакстона.

– Вы играете в свои игры, когда убиты уже пять человек?

– Я тут ни при чем. – Сенатор стукнул кулаком по столу. Шон никогда не видел, чтобы он так внезапно выходил из себя. – Я не мог остановить этих убийств! Как только я узнал, что Крис и Джослин убиты, я позвонил Ною Армстронгу. Он будет знать все, что знаю я…

– Кроме того, что вы нанимали меня выяснить, кто такая Айви Харрис.

– Я должен был проверить ее рассказ.

Шон не знал, что и подумать. Пакстон, сволочь такая, умел манипулировать людьми, и его страсть играть в бога аукалась женщинам, которых он любил.

– Никто не поверит, что Люси знала, что вы убили того ублюдка. Мэллори уже признался.