Об истине - Екатерина Гичко (2020)

- Не запоминай... - прохрипел он. - Забудь. Ты нормальный. Я просто злюсь. Как вспомню её, так на себя злюсь. Ты не переживай: ты не станешь таким, как она. Я прослежу, - наг погрозил ему пальцем и пьяно усмехнулся. - Ты никогда не будешь вести себя так, как она. А если и будешь, то я тебя убью. Так что не бойся...

Низкан не боялся. Он смотрел на золотистый хвостатый силуэт и испытывал несвойственную ему жалость. Он не любил жалеть. Его самого мало кто жалел. Но здесь он не мог задавить в себе это чувство. Они с этим нагом оказались жертвами коварства одной и той же женщины. Низкан знал, как это больно, когда тебя предают, но чувствовал, что боль наагасаха сильнее его собственной. Наверное, потому, что она свежее.

- Ах, я забыл, - Варийш захлопал руками по одеянию. - Я ж к ней не просто так таскался. Забирал это... - он запнулся и запустил руку за пазуху. - Забирал, чтоб больше к ней не ездить и не видеть. Всё, без неё жить будем! Только ты и я!

Наконец он выудил из-за пазухи что-то ярко сияющее на длинной тонкой нити. Или не нити. Это уж Низкан разобрать не мог.

- Держи, - наг протянул вещицу ему.

Бывший вольный замешкался, но потом осторожно протянул руку. На его ладонь опустилось что-то тёплое, и тот же миг мир вспыхнул красками. Глаза резануло болью, и Низкан завопил. Голова чуть не лопнула от влившейся в глаза пестроты, и Низкан отдёрнул руку. Медальон скатился с его ладони и шлёпнулся на пол, где и остался таинственно мерцать.

- Ну ты глазами-то уж не разбрасывайся, - укоризненно протянул Вайриш. - Они у тебя одни. Новые сделать точно не сможем.

Низкан дрожал и с ужасом смотрел на яркий сгусток огня. Сердце его заполошно скакало в груди, а руки мелко-мелко тряслись. Глаза больше не болели, и вокруг царила такая родная темнота, но теперь она то тут, то там расчерчивалась яркими искрами-воспоминаниями об обрушившемся на него цветном мире.

Вайриш устало потёр лоб и опустился на пол. Некоторое время он ещё смотрел на своего сына, который, тяжело дыша и нервно закусывая губы, с испугом глядел на брошенный медальон. Уставшую голову посетила успокоительная мысль, что этот мальчик пугается совсем не как его мать.

- Нет, ты на неё всё же не похож, - тихо прошептал наг.

Низкан резко посмотрел на него, но Вайриш уже закрыл глаза. Малыш Дар осторожно подобрался к нагу ближе и с недоумением обнюхал его лицо. Наг что-то прошипел и отмахнулся от него рукой.

Когда бросившийся на поиски сына Шашеолошу распахнул дверь в покои внука, ему открылась весьма занимательная, хоть и настораживающая картина.

По полу были разбросаны обломки столика, а среди луж вина и бутылочных осколков мирно посапывал Вайриш. У одного из изгибов его хвоста, устав от суматохи, спал, свернувшись клубочком, Дар. Низкан был здесь же. Он сидел у стены и мрачно смотрел куда-то на пол. Кончик хвоста Вайриша лежал у него на коленях, но бывший вольный даже не пытался его сбросить.

- Низкан? - тихо позвал Шаш.

Тот вздрогнул и повернул голову в его сторону.

- Всё хорошо? - с беспокойством спросил наагасах. - Прости, я не уследил за Вайришем. Я сейчас его уведу.

- Не надо, - сквозь зубы процедил Низкан. - Он проснётся. Пусть лучше спит! - последнюю фразу он произнёс настолько членораздельно, что Шашу стало понятно: Вайриш всё же что-то натворил.

Осмотрев пол, Шашеолошу увидел медальон и опять поднял глаза на Низкана. Тот тоже смотрел на медальон, и на его лице была сложная смесь настороженности, отвращения и любопытства.

- Он только что вернулся из общины, - немного виновато произнёс Шаш. - С твоей матерью говорил. Ты не злись на него, если он тебе что-то не то сказал. Ему просто сейчас плохо.

Напоминание о прошедшем разговоре было сродни удару в только что нанесённую рану. В горле встал ком.

- Он завтра вряд ли даже вспомнит, что говорил, - продолжал Шаш. - У него после выпивки память отказывает.