Держись от меня подальше - Рида Сукре (2021)

Николай Велимирович просто «убил» меня своим явно выраженным шестым чувством:

— Из-за зелёнки, да?

Ему в шоу про телепатов надо, точно.

— Браво, кэп, — отсалютовали ему с кресла-качалки мои неугомонные брато-сестра.

Но иронии он не понял, и просто им толерантно улыбнулся, мол, дети, что с них возьмёшь.

— Леночка, а зачем ты себе тогда на лицо столько зелёнки нанесла?

Не объяснять же им, что я живу с идиотами.

— Прыщик хотела замазать и случайно опрокинула.

Звучит вполне убедительно. Тем более о моей неуклюжести они знают не понаслышке. Я на их паркете раз сто поскальзывалась и сносила что-нибудь. Один раз самого отца семейства Радуга снесла.

— Леночка, так зелёнка с тела спиртом оттирается, — заверила меня тётя Нина.

Окрылённая её словами, я распинала родственников на поиски оного «лекарства» по квартире, но ни нашлось ни бутылёчка. Меня радовало, что родственники поддерживают здоровый образ жизни, а Максим даже в рекламе снялся в прошлом году «Скажи «нет!» алкоголизму, скажи «да!» просвещению ума». На постере дядя, подобно его советскому праотцу, вытягивает вперёд руку в жесте отказа, а в другой руке держит книгу собственного производства с корешком «Что такое алкоголизм и с чем его едят».

Из цэ-два-аш-пять-о-аш во всей квартире обнаружилась лишь непочатая бутылка пятизвёздочного конька, и то под кроватью Макса, к которому прилагалось устное:

— Это мне благодарные читатели из Армении прислали, — клянусь, я даже слышала, как его нога шаркала по ковру.

А Нина Павловна, вызывая ревность мужа, была на одной волне с моим сумасшедшим дядей:

— Правда? У вас, наверное, даже в Африке читатели есть.

Соня, переглядываясь со Стасиком, подозрительно захрюкали, принимая её слова за сарказм, но они, очевидно, ещё не знали, как жестока бывает судьба — тётя Нина была его фанаткой.

Максим благодаря неудачно подавляемому гоготу, заметил их и тут же скооперировался, перестав гордо выпячивать грудь, послал на задание сыночка:

— Стас, возьми у меня заднем кармане джинсов бумажник и сходи в аптеку за спиртом.

— В нашем районе в радиусе километра аптек нет, — обрадовала его Сонька.

— Значит в магазин за водкой, — отрезал строгий, он иногда умеет таким быть, папа.

Дети перечить перестали, и папа почувствовал вину от собственной строгости.

Затем добрые полчаса братишка искал бумажник, потому что не знал где лежат джинсы Макса. Что уж там — сам Макс не ведал этого. В итоге они нашлись на спинке стула под ворохом одежды.

Пока он бегал в магазин, я заметила, что пропал Сеня. У меня к нему были личные вопросы по поводу того, что он сбежал от меня в клубе, так что оставив мирно болтающих взрослых в зале, пошла искать мелкого. Его комната была закрыта, что неудивительно, а я решила проверить свою. И, наверное, я после этого момента буду каждую дверь открывать с опаской. Иначе у меня вся голова преждевременно обретёт оттенок «пепельный блондин».

Я искала Сеню, а стоило задуматься о том, куда подевались два истерящих доселе ребёнка. Никто ведь не ожидает подлянки от милых пятилетних карапузов? Но я скажу, что должен, нет, просто обязан ожидать! И не прогадает. Дети — это изгнанники ада. Не иначе как сам дьявол посылает их на землю, чтобы они сеяли здесь смуту.

Эти два обормота, насмотревшись «Один дома», решили поймать страшное чудище. То есть меня. Они устроили мне облаву: рассыпали по полу круглые шоколадные шарики, а на дверь водрузили ведро с мукой. Муку они нашли на кухне, думаю, в этом им помог Сеньчик, который, сидя на моей кровати и улыбаясь до ушей, держал камеру так, что я находилась в фокусе в течение всего своего фееричного полёта в комнату. С ведром на голове я влетела, распласталась на полу, а сверху на меня закинули сеть и вопили:

— Мы поймали Шлека! Мы поймали Шлека!

На шум, грохот и мои стенания раненной выпи прибежали остальные домочадцы.