Держись от меня подальше - Рида Сукре (2021)

Они с воплями выскочили, как два мокрых цыплёнка из санузла, а дверь за собой пытались закрыть. Как мы узнали впоследствии, эти две деятельные личности нашли на кухне пачку дрожжей (появление оной в квартире на многие года осталось загадкой). Так что, найдя унитаз, они решили испробовать самодельную бомбу. «Это взлывчатка Си Четыле!» — уверял нас позднее Костян, видевший такое по телевизору. В туалете им было нереально весело. Да и сантехникам тоже будет весело. И нам тоже очень весело. С тряпками и вёдрами: сплошной сабантуй.

Говорят, общая беда объединяет. Так и получилось. Промучавшись с этой проблемой, все участники вышли на новый уровень общения.

Родители Леси с нею помирились и беспрестанно говорили о замужестве. Щеки её алели, а реснички стыдливо прикрывались. Макс был счастлив, что скоро свадьба. Он вообще был в шоке, что они им с Родом, родителям, ничего не сказали. Зато Николай Велимирович очень хорошо помнил статного юношу, бившего себя в грудь и уверявшего, что во что бы то не стало женится на его дочери. Это, конечно же, было в тот момент бредом чистой воды как для самого Егора, так и для Леси, но кроме них самих этого никто не знал. Разумеется, пока ни о какой свадьбе и речи не было, все это было лишь планы на светлое будущее, на ближайшую пятилетку.

Я с Шером не разговаривала, но и из виду мы друг друга не упускали.

Так бывает — хочешь прикоснуться, но нельзя. Вернее, не стоит. Нам есть что обсудить, но сводить чувства к простейшей физиологии мне не хотелось. Просто чтобы он держал меня за руку, этого было бы достаточно.

Держи мою руку, и я с тобой убегу,

Хоть на край света, хоть на край земли.

И если придётся прыгать без парашюта,

Оттуда… Только позови [11]

Всякий глупый бред активно бороздил просторы моего сознания, принуждая посылать ему мысленные импульсы. Сама себе я напоминала гипнотизирующего сладости диабетика. Нельзя, а хочется. Хотя в моём случае, нельзя было чисто из разумных соображений, и что меня ждёт, если я вдруг ослушаюсь поставленных собою же перед собой преград, неизвестно. Колибри в сердце щебетал, что всё будет хорошо, а голова противоречила, припоминая, что понятия «хорошо» и «Шер» несовместимы.

Мы закончили убираться ближе к трём. Желудки сводило от голода, особенно у двух мелких сорванцов, которые последние полчаса ныли, прося еды.

Мой благоверный попытался накормить ребятню припрятанными в шкафу бич-пакетами, сам пребывая в диком шоке, найдя их на кухне.

— Это я для бедняков купила, — поведала нам Леся, отвечая на недоуменные взгляды своих родителей. — Ну, у нас тут много таких ошивается, прямо сердце кровью обливается, когда мимо прохожу. Вид у них потрёпанный, глаза голодные…

— Ага, в этом элитном районе просто тьма тьмущая Бородачей развелась, — саркастично хмыкнул Шеридан. — Кошмар! — он картинно всплеснул руками.

Тётя Нина впечатлилась рассказами о неимущих:

— Бедняги… А давайте в супермаркет заглянем сейчас и купим им еды немного. А то не думаю, что супы быстрого приготовления благотворно скажутся на их и так запущенном здоровье.

— Мама, — осадила её порядком смутившаяся Леська.

— И что нам с ними делать?

— Понять и простить, — с полным скорби взглядом произнёс Шер.

Леся и её папа нервно хихикнули. Возникла неловкая пауза, которую поспешили заполнить собою Таня и Костян:

— Мы не будем кушать макалошки для бомжей с болодой!

— Правильно говорить «есть», а не «кушать», — на автомате поправила их Нина Павловна. — Конечно, вы не будете это есть.

— Да, я тоже не советую малышам это убогое питание, — согласился с нею Артёмка. — Жаль, дома нет здоровой пищи…

Он вздохнул и опёрся рукой о стойку кухни. Детки, как два заправских клоуна, повторили его жест.