Держись от меня подальше - Рида Сукре (2021)

Она не кричала, не повышала голос ни на децибел, не визжала как полоумная свинья, у которой украли последний жёлудь, её возмущение угадывалось тоном, строгим и разочарованным. Как если бы мать отчитывала оступившегося сына, стараясь говорить с ним на равных, не выказывая своего явного превосходства, при этом всё равно было великолепно заметно, что на лестнице социальной иерархии Виктория стоит на вершине, а Артём жмётся где-то у подножия. Но даже будучи в таком незавидном положении, он предпочитал не опускаться ещё ниже, а «отдать своё сознание на поруки Императрице», будучи верным своему мнению и не меняя принятого решения — он остался в камере, и никто его не смог переубедить покинуть казематы.

Сойдясь на мнении, что Шер окончательно сдурел, а также выслушав всем участком тираду, вернее крик души, Матва, что «бедная его сестрёнка связалась по чистоте своей наивной сущности с умственно-отсталым дауном-уголовником» (в душе, однако, он ликовал, ведь лучше иметь в будущем в родственниках идиота, чем «бездушного оленя, сердце которого поглотила тьма»), все шумною толпою направили тапки на выход.

Сестричка Шера, пообещав припомнить братику его глупые принципы, сдержала своё слово и отомстила Артёму с небывалой жестокостью. Всего-то: позвонила тёте Фросе и рассказала, где её чадо сегодня ночует.

10

Шер об этом возмутительном поступке не знал, так что фееричное появление матери в участке уже через полчаса после того, как все остальные на крыльях счастья его покинули, вызвало в нём бурю негативных эмоций вплоть до потери дара речи. Его драгоценная мамочка церемониться не стала и, всыпав для проформы дежурному, а также выбежавшим на крики сонным постовым и осоловевшим майору и лысеющему подполковнику (последнего, впрочем, пожалев — лысенькие всегда вызывали у неё приступ неконтролируемой жалости), она одарила сыночка настолько убийственным взглядом, что все полисмены его дружно пожалели, и в довершение ко всему прочему добила сомнительным обещанием:

— А с тобой, Артём, я дома переговорю, — и отконвоировала его по указанному пункту назначения.

Всю дорогу до дома он беспрестанно жалел, что так тупанул и из-за глупой гордости проигнорировал помощь Фила — разве что о стену головой не бился — стены в машине, к его великому огорчению, предусмотрено не было. Зато было стекло, бронированное, а по скорости набухания шишака на лбу — не уступающее в прочности стене. Мама, увидев растущий на голове бедного чада шишак размером с голубиное яйцо (которые хоть она и не видела ни разу в жизни, но художественная литература не оставила её без нужных знаний: каждый второй автор утверждал, что шишки на лбу бывают размерами именно с яйца этих любителей памятников), схватилась за сердце и повезла его к доктору, обеспечив ребёнку ещё одну бессонную ночь.

Но проводить ночи без сна с намёком на зарождающуюся инсомнию является типичным для молодых людей. Так и остальные задержанные, которых отпустили раньше при помощи Фила, отправились праздновать это дело, всем скопом завалившись в ближайшее круглосуточное кафе-бар. Благоразумием отличилась лишь Леся, которой завтрашний день предвещал начало рабочих трудовых будней, и Егор, благородно предложивший проводить даму. Она для виду посопротивлялась, повздыхала, что до этого не додумался Фил (вместе с этим покинувший круг её фаворитов), совершенно не зная, что тот просто не стал влезать на чужую территорию. Фил прекрасно видел, какие ревностные взгляды на Лесю кидал Егор и также видел, что тот никаких активных попыток предпринимать не пытается, так что отведя его в сторону от посторонних ушей, открыто сказал:

— Я, пожалуй, провожу её, вроде я ей симпатичен…

— В смысле? — тугодумно удивился Матв, который до последнего был уверен, что Фил в предмете его тайного эстетического удовольствия не заинтересован.