Слёзы любви - Мира Майская

— Есть у тебя капельки-слезинки? — сам не знаю, что говорить.

— Ааа, есть-есть, — отвечает и раскрывает передо мной тряпицу.

Я смотрю, и не могу отвести взгляд.

— Как Ясинкины… — Кнут не договаривает, потому, что я затыкаю его взглядом.

Мне было всё равно, что просил за них торговец, я отдал бы всё.

Через малое время, я держал в руке тряпицу, ней лежали шесть тонких колечка, на каждом были каменья в виде голубых капелек, прозрачных, как слезинки. Колечки между собой были скреплены по три. Это были усерязи[4], что носили женщины кривичей, закреплялись они на головном уборе, а у девушек на очельях.

— Отец, вернёмся, найду Ясину и поговорю с ней, — это Эльрик идущий рядом.

— Сам поговорю, уже принял решение. Если захочет заберу с собой, а нет, так осяду где-нибудь рядом.

Сын согласно качнул головой, Кнут же добавил:

— Я бы хотел, на свадьбу свою, Ясю позвать. Найдем, да ведь конунг, Ясинку?

— Да, — произнёс я твёрдо, убирая за пазуху тряпицу с капельками цвета неба.

Мы вернулись к кораблям, шли последние приготовления к продолжению похода. Я был на своем драккаре, когда Рёрик возвращался из леса. Возле кораблей уж давно горели костры, готовили еду и сушили постиранную одежду.

Со стороны возвращающихся послышались, приглушенные женские голоса. Мне и выглядывать за борт не нужно было, слишком хорошо я знал Рерика. Он без женщины долго протерпеть не мог, сколько у него их было, даже считать не буду.

— Сверр! Сверр! — Рерик с берега пытался до ораться до меня.

Я подошел к борту и увидел конунга Ладоги он был навеселе, когда только успел, и рядом с ним двух дев.

— Рерик, ты бы шёл спать, — мне не по нраву был его разгул в походе.

Но так было всегда и Рёрик не менялся, потому не легко придётся его будущей жене, княжне кривичей.

— Друг, тебе же светловолосые по нраву, вот эта подарок тебе, — показал на девушку, рядом с собой.

— Благодарю Рерик, но ты же знаешь…

— Да ну тебя, — он в ответ, махнул рукой и обхватив обоих руками, повел их в сторону своего корабля.

Я давно не привозил из дальгних земель рабынь, и не брал насильно женщин в походах. Нет, я не был праведником, в молодости тоже не мало повеселился. В первые годы, когда поселился на землях кривичей, две рабыни жили в моем доме.

Но потом несколько лет назад, я их отпустил, дав не плохой выкуп.

Именно тогда, глаза увидели единственную.

Ещё не понимая, что со мной, что обрёл, кем заболел. Я ушёл в поход, не понимая ещё, что Яся стала для меня смыслом существования.

Там в том походе, я взял одну из рабынь, вернее не взял…

Отвернуло, потому что голубые глаза не позволили, их видел перед собой, они просили не предавать.

Очнувшись от воспоминаний, посмотрел вслед Рёрику и решил немного с усмешкой, завтра по утру, рано выйти не получится.

[1] Перетягивание корабля волоком было тяжелым трудом, требующим неусыпного внимания и немалой силы. На пути, по которому тащили ладью, выкладывали бревна, наподобие шпал. С помощью крепких веревок корабль вытаскивали на сушу и катили по этим бревнам. Волоки охранялись. Люди, жившие в тех местах, нанимались к корабельщикам в помощь.

[2]Никса — русалка или водяной в северо-европейском фольклоре​‌‌​‌‌​ ​‌​‌‌‌. ​​​‌​‌ ​​‌‌‌​