Слёзы любви - Мира Майская

Бегу, почти не смотрю куда, глаза горят, улыбка на губах. Дороги не разбираю, ветки хлещут по плечам, местами задевают лицо. Только в поселение вбегаю, даже по сторонам не смотрю. Выбегаю из-за угла сарая и с полной силой, налетаю на конунга Сверра.

Отлетаю от него, как от стены, даже не поняв, что произошло. Падаю, благо, что в кучу соломы у сарая. Сразу же вскакиваю, чтобы разобраться, что же со мной произошло. И натыкаюсь на ледяные серые глаза великана. Так и замираю с открытым ртом и испуганными глазами, на лице свежий шрам.

Свирепые глаза.

Конунг стоит и смотрит на меня, не отводя взгляда и не моргая, брови сдвинуты. И я не понимаю в неудовольствие или удивлении. Одна рука у него приподнята в направлении меня. Он то ли хотел не дать мне налететь на себя, ограждая рукой. А то ли оттолкнуть меня.

Не знаю сколько пролетело времени, но он вдруг отмер и сделал шаг навстречу ко мне. А я понимая, что он приближается, в один миг превратилась в каменного идола, истукана. Так и не получается оторваться от его свирепого взгляда, от его серых глаз.

Ещё шаг, ещё…

Я срываюсь с места и убегаю, не оглядываясь, убегаю внутрь двора. Там полно народа, это радостно встречают вернувшихся воинов. Радостные выкрики, объятия родных и всё это очень громко. Вижу Эльрика и Кнута, возле них крутится Алва.

Кнут первым замечает меня, и потому сразу же выкрикивает и машет рукой, подзывая к себе:

— Ясина, беги к нам.

В это мгновение устремляюсь к ним, и одновременно, Эльрик видит меня, бегущую к ним, через народ. Мы уж издали улыбаемся друг другу, я невероятно рада, что братец вернулся. Думы о свирепом конунге, вылетели из моей головы.

— Яся, — братец бросился мне навстречу.

— Ясинка, — это Кнут, побежал за моим братом, оставив Алву стоять одну.

Я улыбалась обоим, потому что и в правду была рада их благополучному возвращению домой, и главное, что здоровыми и невредимыми. Смотрела на подросших мальчиков, понимая что они возмужали окрепли, и изменились.

Кнут был крепче и выше на голову Эльрика, ну а братец был более подвижен и скор, по сравнению с увальнем другом.

— Я гостинец тебе привёз, — Кнут, протянул мне плетённое кожаное очелье[3].

— А посмотри Яся на мой гостинец, — в руке у него сверкнула разноцветная россыпь.

Это было ожерелье с камушками разного цвета, очень красивое и яркое.

Залюбовавшись, улыбнулась.

— Спасибо Кнут и тебе братец спасибо.

Какое-то время мы втроем разговаривали, мальчики мне рассказывали о походе, как все прошло. Разговоры кипели, мы веселились и даже смеялись, нам хорошо было, ведь мы друзья.

Наговорившись, наша троица уж собралась уходить, но в этот миг я огляделась и поняла, поблизости нет Алвы. Она стояла в отдалении, неотрывно смотрела на нас.

Не раздумывая двинулась к ней, желая вовлечь её в наше веселья, Алва перевела взгляд на меня.

— Алва возьми, тебе ожерелье больше подойдёт, — протянула ей украшение, желая поделиться.

Но та фыркнула, круто развернулась и убежала.

Не понимая, что такого случилось, пожала плечами, я ж как лучше хотела, по доброму.

Тут же мы убежали к избушке Дорте, мне нужно было подтопить печь и проверить, как бабуля. Друзья остались ждать меня под окнами, громко переговариваясь, а прихватив пару дровишек, побежала внутрь.

Внутри оказалось, что бабуля поднялась, полегче ей стало. Она суетится возле горячей ещё печи, печёт лепёшки ароматные. Я хватаю лепёшку, за что слегка получаю по руке.

— Ясинка, зови своих друзей, как в былое время, покормлю вас.

Выбегаю на крылечко, и громко зову:

— Пошли в дом, бабуля лепёшки напекла!