Дочь для олигарха - Мила Дали (2022)

— Мы вызвали пожарных, но эпицентр возгорания случился в комнате мисс Хилл! Господи милосердный! Джулия так и осталась в доме!

Час от часу не легче.

В каком-то бреду я спускаюсь по ступеням. Приехал в клинику на машине скорой и только собирался сам звонить Люсинде, чтобы та передала через Вальтера сумку с принадлежностями для Полонской, а теперь слышу такие новости.

Вызываю такси и мчу домой.

Еще издали на подъезде к частному сектору я замечаю густой черный столб дыма как раз в той стороне, где расположен мой особняк.

Бросаю водителю купюры и чуть ли не на ходу выпрыгиваю из машины. Бегу ко двору. Ворота настежь распахнуты, на территории дома стоят несколько красных пожарных машин, воняет гарью.

— Ах, господин! — едва заметив меня, кидается Люсинда. — Беда какая!

Оглядываю масштаб трагедии. Дотла дом не сгорел, лишь правое верхнее крыло пострадало. Вижу, что на улице собрались все, кроме Хилл.

— А Джулия?

Интересуюсь у Люсинды, а та навзрыд!

Бессмысленно что-то выяснять у эмоциональной женщины.

Иду к одному из пожарных.

— Очаг почти потушен, тела мы не нашли, — отчитывается он. — Нет останков.

— Значит, девушка не сгорела?

— Не-а, пусто было в комнате. По опыту скажу, что если надумаете проводить экспертизу, в доме найдут следы воспламеняющейся жидкости. Поджог это, Демид Леонидович. Возможно, тот, кого вы ищите, это и сделал, а потом выбрался через окно. Створки были нараспашку, да и лестница приставная валялась…

Мужчина говорит громко и четко.

Достаточно, чтобы его поразительные слова услышал не только я, но и Люсинда.

— Ох, Демид Леонидович, — взмолившись, опять несется, — простите вы меня дуру старую! Все жалела мисс Хилл, но я же не знала, что она с ума сошла! Джулия еще один поступок ужасный совершила, а я побоялась вам сразу сказать…

— Какой? — уже сквозь зубы цежу. Всего трясет.

— Когда госпожа пригласила Юлю на ужин, Полонская в какой-то момент попросила воды. Я застала Джулию на кухне, когда она подливала в стакан сестре странную жидкость из маленького флакончика. Я так испугалась за Юлию, за вас, что вылила ту воду и подменила стакан.

— Хилл что, отравить Юлю пыталась?

— Думаю, да…

— Убью… уничтожу твою любимую госпожу, пусть только мне попадется!

— Пощадите, прошу-у-у! — экономка валится мне в ноги, бьется лбом о колени. — Несмышленая она… дров наломала.

— Не к той девушке ты прикипела, Люсинда, — отталкиваю женщину. — Видимо, возраст так сказывается. Ты стала очень сентиментальной с годами и больше не можешь рассуждать трезво. Я отправляю тебя на пенсию, служба в моем доме для тебя закончена.

— Как же, Демид Леонидович? Я всю жизнь была подле вас, чуть ли не с малых лет вам помогала, еще со времен вашего покойного отца. Так привыкла…

— Только поэтому я тебя не трону. А сейчас ухожу, но когда вернусь, чтобы и духа твоего здесь не было!

Я очень зол. Держусь из последних крупиц морали, что самоотверженно прорываются сквозь толщу ярости.

Столько лет я спокойно засыпал и просыпался в доме, не забивал голову возможными интригами, потому что знал — тыл в особняке надежный. И каждый винтик в рабочей системе работал только на благо. Я всегда уважал персонал, порой кричал, но по делу. Покровительствовал их семьям тоже, причем во всех вопросах.

И уж точно не был знаком с подлостью. Доверял.

Люсинда очень меня подвела, потеряла мудрость, из-за этого случилась беда, а могла произойти и трагедия!

С экономкой я прощаюсь навсегда.

Хорошо, что успел забрать деньги из сейфа — перезанять недостающую сумму у Хакимова и расквитаться с кредитом.

Окрикиваю Вальтера.

Отныне я стану бдительным. Задумаюсь о том, чтобы поставить камеры в доме. Теперь я вряд ли смогу кому-либо доверять. Предают. Зачастую самые близкие люди.

— Что прикажете, Демид Леонидович?