Моя драгоценность - Kирa Стрeльникoва (2019)

В следующий момент Лис выпрямился, прислонился к стволу дерева, придержав ойкнувшую маркизу, потом пристально посмотрел ей в глаза.

– Не обманываешь, поверь, – твёрдо произнёс он и выгнул светлую бровь. – Ну?

– Что ну? – буркнула Леви, насупившись. Она опять не понимала его странных слов и окончательно запуталась.

– Будешь целовать, или тебе неинтересно, что за артефакт у Аринтии? – с ухмылкой сказал Вейн с ну очень довольной физиономией.

Левидия отвернулась, оставив попытки выбраться из его рук, и затихла.

– Не буду, – почти шёпотом ответила она и добавила. – Я не могу…

Что бы там Лис ни говорил, а обманывать Эли Левидия не хотела. Пусть сердце и замирало, и отчаянно хотелось снова почувствовать его губы на своих, получить поцелуй со вкусом яблока… Маркиза зажмурилась, в горле запершило, а грудь болезненно сдавило. Она не перейдёт дорогу сестрёнке, нет. Лис резко выдохнул и стиснул её в объятиях так, что Левидия протестующе пискнула.

– Помнишь ту историю, что я рассказывал? – отрывисто произнёс барон, и Рысь кивнула. – Аринтия из семьи дракона, который украл прабабку. И знает про амулет, а этот амулет, точнее его половинка, может определить, где находится творение моей прабабки. Теперь понятно, зачем мне Аринтия, и зачем я этой Тигрице? Только она думает, что я ничего не знаю.

Барон высказал всё это и замолчал, и Леви всем существом ощущала его глухое раздражение. На её поведение?.. Но он же должен понимать, что она не пойдёт против Элетты и её чувств! «Даже если сам Вейн равнодушен к ней?» – коварно спросил внутренний голос. Леви нахмурилась. Тогда почему ему так не понравился флирт Эли и Сигера?

– Пойдём к остальным, – отозвалась маркиза, с грустью отметив, что волшебство момента растаяло.

Теперь близкое присутствие Лиса тяготило, хотя волнение никуда не ушло, и желание оставаться в его объятиях тоже. Мысли то и дело возвращались к Элетте, и стремительно росло чувство вины перед сестрой. «Лиса буду держать на расстоянии, а Эли ничего не скажу, не буду расстраивать», – решила Леви.

– Иди, я чуть позже приду, – барон разжал объятия и Рысь выпрямилась, бросив на него косой взгляд.

– Хорошо, – буркнула помрачневшая Левидия.

Значит, не хочет, чтобы их видели вдвоём, и, наверное, Элетта в особенности. То есть, и со второй близняшкой собирается флиртовать. И Аринтии ради пользы дела глазки строить. Леви слезла на землю и метнула на Лиса косой, недобрый взгляд. «Хорошо устроился, бесстыдник!» – рассерженно подумала она, молча собирая листы. Барон следил за ней сквозь полуопущенные ресницы, заложив руки за голову, что добавляло нервных переживаний девушке.

– Ладно, я пошла, – пряча взгляд, произнесла она и поправила бумагу. – Приходи.

– Приду… – раздался ей вслед задумчивый голос.

Леви поспешила уйти с пляжа, выбросить из головы заманчивую картинку вольготно раскинувшегося на мраморном обломке Лиса. Пальцы опять зачесались, и маркиза ускорила шаг: может, хоть так избавится от нездорового влечения к Вейнерду, выплеснет эмоции на бумагу. Чем дальше Левидия уходила от уединённого местечка, тем твёрже становилось намерение не допустить больше безобразий с Лисом, даже если он будет настаивать. Перебьётся. А очаровывать Тигрицу ради того, чтобы забрать у неё артефакт, это… бесчестно. Леви негодующе фыркнула: придумает тоже! Хотя, если каким-то невероятным образом изобретение прабабки Вейна попадёт в загребущие ручки леди Аринтии, это очень нехорошо. Уж эта дамочка своего не упустит, и будет разрушена ещё чья-то жизнь, даже может, две.

– Надо с этим свитком разобраться, – пробормотала девушка, углубившись в размышления, и не заметила, как дошла до поляны, где оставались другие участники пикника.