- Именно это я и пытаюсь сделать, а ты меня соблазняешь, - Булат приподнялся на колено и взяв меня за руку, в которой из вещей болталась только футболка, мы вместе поднялись на ноги.

Только мужчина продолжал меня обнимать, неотрывно смотря в… нет, не в глаза, он смотрел на мою грудь, которую едва скрывало кружево. Да, милый, грудь у меня отличная, полная троечка. Определенно, этим со мной поделилась мама, за что я была искренне ей благодарна.

- Тебя не учили одеваться?

- Эм… а тебя - стучаться?

- Я стучал, а у тебя мысли дурные в голове, вот ты и не услышала.

- Конечно, рада, что ты себя считаешь дурным мальчиком, - весело ответила я, и скривившись, показала язык.

- Даже мой сын так себя не ведет, но вот за дурного мальчика придется ответить.

- Что? Ауч! – воскликнула я, ощутив звонкий шлепок на пятой точке. А я говорила, что таки получу сегодня по попке, допрыгалась!

- Ну как, нравится? Или добавить?

- А что будет, если я скажу, что ты наглый, жестокий грубиян?

- А ты скажи, заодно и узнаешь, - ответил он, скалясь во все тридцать два, от чего мне как-то перехотелось обзываться.

- Да нет, что ты, самый замечательный, - отмазалась я, и хотела рвануть из комнаты, чтобы поскорее одеться и не чувствовать на себе его изучающий взгляд, но меня остановил детский голосок.

- Папа, а я пописал, - и вид такого истинного скромняги, вызывающего во мне громкий хохот.

- Спасибо сына, что не покакал, потому что шмотки взять запасные, папа конкретно протупил! Болван.

- Точно! – задорно произнесла я, одновременно щелкая пальцами, и подхватив мокрого ребенка, под шумок свалила в другую комнату.

- Папа, ти-ти!

- Писец!

- Прости, что тебе пришлось тащить Мирошку на себе. Видимо, ты ему очень понравилась.

- Пустяки, он не тяжелый, да и мне практика на будущее.

Мирошка согласился ехать домой только у меня на руках, причем прижался к груди, обвил шею ручками, да так и уснул, носиком уткнувшись мне в плечо. Было немного не привычно, но от понимая, что ребенок мне доверяет, в душе становилось тепло и радостно, а еще немного волнительно. Я раньше никогда так близко не контактировала с малышами и понятия не имела, как себя вести с ними, но Мирослав ничего особенного не требовал, просто показывал, как ему удобнее. Сын Булата рос очень смышленым и милым мальчиком, чем и вызывал желание потискать его. Я просто не могла отказать ребенку в такой простой просьбе, как сидеть у меня на ручках, а потому и пришлось нести мальчугна до самой квартиры, ибо разбудить его я не рискнула.

- Тебе такая практика не нужна, мала еще, - заметил Булат, проводив меня до квартиры.

- Отчего же? Папу для будущего ребенка нашла, теперь можно и попрактиковаться. Он то у меня опытный уже, - состроив умную моську, произнесла я, при этом поглядывая на Булата, чтобы не пропустить его эмоции.

- Иди уже лучше спать, тебе завтра рано вставать.

- А завтра кто меня в универ повезет, ты, или Грек? – с интересом спросила я, глядя, как у мужчины постоянно меняется выражение лица, причем не в лучшую сторону. А для затравочки, еще и язычком губу верхнюю облизала. Ну, можно же мне немного пошалить?

- Грек будет. Иди, неугомонная.

- Вот бы уснуть, увидеть сладкий сон, а проснуться, и уже год прошел. Вот было бы…

- Проснешься, и на учебу пойдешь. Давай-давай, девочка, доброй ночи.

И я слова не успела произнести, как Богословский затолкнул меня в квартиру и закрыл дверь. И ладно бы изнутри, так нет же, с той стороны. Зараза! Фыркнув, я показала язык двери, и все же довольная скинула с себя кеды и прошла в комнату, попутно снимая вещи. Да уж, день выдался очень длинным, но богатым на эмоции. Давно у меня такого не было.