Его единственная - Виктория Волкова (2020)

Стол секретарь накрыла в соседней комнате, расставила приборы и блюда как в ресторане. Даже какой-то букетик цветов приладила сбоку.

— Как в лучшем кабаке, — улыбнулась Юлька, усаживаясь. — Спасибо, Лена, мы сами справимся, — холодно бросила она секретарю и добавила строго. — У нас с Дмитрием Сергеевичем серьезный разговор. Проследи, пожалуйста, чтобы никто не побеспокоил.

— Так Коля Будкин просится на прием. Говорит, по срочному делу, — мимоходом заметила Лена. — Что передать?

— Как проводим Дмитрия Сергеевича, так зайдет Коля, — миролюбиво пояснила Юлия. — А пока, пожалуйста, дай мне спокойно пообедать…

— Ну, ты строга, мать, — усмехнулся Крепс, как только секретарь вышла.

— Иначе нельзя, Дима, — вздохнула Юлька. — Ты мне лучше расскажи про Алену. Вы действительно расстались? — спросила она по-дружески.

— Ага, — кивнул он, зачерпывая ложкой рубиновую жидкость. — У нее, оказывается, любовник был. И кажется, не один… Сейчас спецы выясняют, куда ходила, что делала… — принялся объяснять Крепс и сам подивился, как спокойно рассказывает Юльке об Алене. Даже не екнуло нигде.

«Ты даже Кирсанову ничего не сообщил, — мысленно поморщился он. — А уж ближе некуда! Зато будущей жене рассказываешь про предыдущую, — попрекнул он себя маминым голосом. — Хотя… если и предложить, пошлет меня Юлия Владимировна куда подальше. Но ты все-таки позови девчонку замуж», — посоветовал внутренний голос.

За обедом они болтали, мыли кости Алене и поэту-матерщиннику Красному Перцу, бывшему Юлькиному коллеге по редакции, с легкой руки Кирсанова заделавшемуся военным переводчиком.

— Женька у нас нарасхват, — похвастался Крепс, вытирая губы салфеткой.

— Он же классный востоковед, знает хинди… А тут кроме английского, — хмыкнула она, вставая из-за стола. — Пойдем, погуляем, а то я скоро двигаться разучусь. Буду перекатываться на толстых ножках…

— Тебе не грозит, — буркнул он, до конца не понимая, что именно она добивается, но когда Юлька, накинув шубку, поманила его на балкон, безропотно натянул куртку и вышел следом.

Правда, балкон оказался широкой террасой, огибающей весь этаж.

— Мне всегда нравился балкончик в «Служебном романе». Фрейндлих еще туда выходила. Вот и я попросила разбить тут садик, — махнула она в сторону пустой расчищенной от снега площадки. — На зиму все растения мы убираем, а летом ставим кадки, а Димульке песочницу и надувной бассейн.

— Как он? — спросил Блинников и внутренне напрягся. Сейчас Юлька скажет, что забыл его малыш, и попросит больше не надоедать.

— Скучает по тебе, — улыбнулась Юлька. — Ты о чем-то собирался поговорить, Дим, — поощрила взглядом она.

— Хотел, — кивнул Крепс и тут же поправился. — Хочу забрать тебя и сына к себе, — понизив голос, признался он. — Только боюсь, Юль. Никогда ничего не боялся, хоть у Кирсанова спроси. А сейчас смотрю на всю эту лепоту и понимаю, что приперся зря. Тебе рядом другой мужик нужен…

— Да ну? — усмехнулась она и бросила едко. — Тебе, конечно, виднее. Уходи, Дима, — приказала, отворачиваясь, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. — И пожалуйста, больше не ищи встречи со мной.

Юлька шагнула прочь и облокотилась на отделанный мрамором парапет. Всмотрелась вдаль, выхватила взглядом маленькие, словно пуговки, синие и золотые купола церкви в Климентском переулке и прислушалась. Тихо. Никакого движения. Ушел Крепс, даже попрощаться не соизволил.

«Вроде не уродка, — в сердцах подумала Юлька. — Не дура и при деньгах… Что же его так воротит от меня? — криво усмехнулась она, решив вернуться к работе. — Дел полно, а ты тут раскисла», — саму себя приструнила она и, резко повернувшись, врезалась в мускулистую грудь полковника Блинникова.

— Что ты тут делаешь? — изумилась она, чуть отстраняясь. — Я думала, ты давно ушел, даже не расслышала, когда ты подкрался ко мне…