Самолет без нее - Мишель Бюсси (2014)

Я мог бы еще долго пересказывать, о чем они спорили, приводя друг другу самые разные аргументы и контраргументы. Помимо пленок с записями заседаний рабочей группы имеются материалы расследования — почти три тысячи страниц, — на протяжении нескольких недель скопившиеся у судьи Ледриана. Я прочел их все. Про документы из своего личного архива я пока не говорю. Не бойтесь, к ним я еще вернусь, во всяком случае, к тем деталям, которые мне представляются важными. Однако я думаю, что вы уже начали понимать, в каком трудном положении оказалось следствие. Перед ним встала дилемма, разрешить которую оказалось не так-то просто.

На какую сторону должна упасть монета? За все эти годы я так и не приблизился к разгадке тайны.

Оставляю вам в наследство все собранные мной доказательства. Попробуйте, может, у вас получится…

Слышу, слышу ваши протестующие возгласы.

А как же наука? Одежда? Анализ крови? Цвет глаз? И все прочее?

Скоро вы все узнаете.

И поверьте, не разочаруетесь.

8

2 октября 1998 г., 9.35.

Марк проглотил остатки круассана. На часы он больше не смотрел: что толку, если стрелки замерли как приклеенные. Не смотрел на хорошенькую студентку с ярко-синими глазами, сидевшую напротив. Не смотрел на Мариам, вид которой действовал ему на нервы. В баре «Ленин» стоял гвалт. На площади перед университетом, впрочем, тоже. Вряд ли откровения Гран-Дюка снимут все его сомнения, но все-таки он дочитает их до конца.

Потому что Лили так захотела…

Дневник Кредюля Гран-Дюка.

Две недели спустя, 11 января 1980 года, судебный следователь Ледриан снова собрал совещание рабочей группы. Те же персонажи, то же место, тот же кабинет в здании на авеню Сюффрен, — правда, на сей раз заседание проходило в утренние часы. Эйфелева башня дрожала в промозглом тумане. Прохожие, шагая по залитым лужами тротуарам, не видели собственных ботинок. Змеилась очередь туристов под зонтиками. Поблизости от главной достопримечательности Парижа не было ни одного места, где можно было бы укрыться от дождя, даже простых стеклянных навесов.

Проклятье. И погода собачья.

Судья Ледриан чувствовал, что ему грозят крупные неприятности. Начальство прозрачно намекнуло ему, что симпатии наиболее влиятельных в обществе лиц, бесспорно, на стороне Карвилей.

Судья не был глупым человеком, он правильно расшифровал послание. Но работать он мог только с теми данными, которые имелись в деле. Или они рассчитывают, что он займется фабрикацией фальшивых доказательств?

Доктор Моранж завершил свой отчет рассказом о результатах анализа крови. Он принес с собой фотокопии бумаг, испещренных сложными формулами.

— Итак, резюмирую, — сказал доктор. — У спасенной девочки самая распространенная группа крови, A+, как у более чем сорока процентов французского населения. Из больничных архивов Дьеппа и Стамбула мы узнали, что у Эмили Витраль и Лизы-Розы де Карвиль была та же группа крови. Самая распространенная, то есть A+.

«Естественно», — подумал судья Ледриан.

— А какие-нибудь еще выводы ваши анализы позволяют сделать? — сварливо спросил он.

Моранж терпеливо пустился в объяснения.

— Поймите одно. Анализ крови позволяет исключить вероятное родство, но не подтвердить его. Мы можем утверждать, что родственная связь не исключена только в том случае, если речь идет о наличии мало распространенного резус-фактора или редкого генетического заболевания. Ни того, ни другого у нас не наблюдается. Наука не в силах установить происхождение этого ребенка.