Реальный мир - Нацуо Кирино (2015)

Боку-тян провела в Токио 25 дней, из которых первую половину жила, как настоящий бродяга, ночуя где попало, под открытым небом. Затем она заявила, что не может больше выносить вонь своего пропахшего потом тела, и вынудила Дамер пустить ее к себе в дом. В результате их отношения окончательно испортились, так как Боку-тян вела себя как неряшливый парень и неблагодарная деревенщина. Она полдня валялась в постели, ела все, что хотела, из холодильника, устроила в комнате настоящий свинарник и без разрешения надевала одежду Дамер. Если включала душ, то забывала его выключить, не клала на место шампунь и мыло. Дамер сама убирала в доме, стирала свои вещи и вещи своей матери, а также закупала продукты для ужина, и такое поведение Боку-тян не могло не вывести ее из себя. Помимо всего этого, как мне кажется, Дамер так же, как и я, испытывала раздражение и грусть из-за смутного предчувствия, что с окончанием этих летних каникул заканчивается и наша юность.

Вот так мы и сидели, положив локти на прилавок, потягивали пиво и слушали песню «Быстрый автомобиль» в исполнении Трэйси Чапмен. Это была любимая песня хозяйки, но отнюдь не моя.

– Я же уезжаю, и это совсем не то, что я ожидала, – захныкала Боку-тян, но мы на это никак не прореагировали. В глубине души мы уже были по горло сыты ее идиотским поведением. – В следующий раз я вам даже не сообщу о своем приезде.

– Ну и хорошо, – ответила Дамер и посмотрела на часы. – Я ухожу, а то не успею на последнюю электричку.

Я с удивлением посмотрела на нее, ибо она почти всегда оставалась до утра и уезжала с первым утренним поездом. Но не сегодня. С решительным видом она достала кошелек и расплатилась. При этом ее глаза, видневшиеся сквозь упавшую на лоб челку, были грустные и какие-то повзрослевшие. Боку-тян, наблюдавшая за ней краем глаза, бросила дерзким тоном:

– Дамер, ты что, хочешь как можно скорее вновь стать порядочной школьницей? Подумаешь, великое дело…

– Да, хочу, – коротко ответила Дамер и вопросительно посмотрела на меня, как бы спрашивая: ты ведь тоже хочешь? «Да, хочу», – взглядом ответила я совершенно искренне. Если бы я могла, я хотела бы вновь стать порядочной школьницей, но я знала, что мы обе уже не сможем стать обычными серьезными ученицами, потому что мы, будучи девушками, любим других девушек.

Боку-тян продолжала сидеть молча, играя лежащей на прилавке пачкой сигарет «Салем лайт».

– Ну, Боку-тян, пока, до встречи. Было приятно.

Дамер с улыбкой помахала ей. Ее белая тонкая рука выглядела очень женственной, и я с печалью не могла оторвать от нее глаз…

– Какие вы все равнодушные, – пожаловалась Боку-тян и встала, опираясь, как старик, обеими руками на прилавок. – Пойду, где-нибудь напьюсь одна. Иначе не успокоюсь.

У меня не было желания идти с кем-либо из них, и я еще посидела, пока не ушла последняя электричка, и затем вывалилась из бара.

Я собиралась идти пешком от Синдзюку до своего дома в Сосигая, в районе Сэтагая, решив, что это будет последний раз, когда я на заре возвращаюсь домой, чтобы получить приличную взбучку от отца. В то время я еще сочувствовала отцу, только что потерявшему жену, и пыталась вести себя в соответствии с его ожиданиями. Я была рада своему знакомству с Дамер, но общение с таким ничтожным и вульгарным субъектом, как Боку-тян, видимо, явилось причиной моего глубокого разочарования в мире этого квартала. Поэтому я покидала бар с чувством, что перешагнула определенный порог в своей жизни, одновременно испытывая при этом и грусть, и подъем духа.

Когда я спустилась по лестнице и вышла на прилегающую улочку, из темноты неожиданно появилась фигура человека, внешне похожего на женщину крупного телосложения.

– Эй, ты, а ну-ка, подойди сюда! – сказал человек низким мужским голосом с кансайским акцентом.