Дай мне руку - Остин Марс (2019)

— Нет. Я смогу так, — она сама была не уверена в этом, но полна готовности попробовать ещё раз. — Я убрала что смогла, оставшаяся грязь слишком мелкая.

— Попробуйте воду, если достаточно остыла, намочите полотенце и смойте остатки грязи.

— Хорошо. — Она опять протёрла руки, тронула воду и обмакнула в неё полотенце, отжала над шеей министра, замерев от волны боли, но быстро взяла себя в руки и повторила. Через время ей удалось справиться с собой, она осторожно смыла кровь и грязь со всей его спины, стало отчётливо видно, где раны уже напухли и воспалились, кожа схватилась кое-как, в некоторых местах очень криво, она понятия не имела, что с этим делать.

— Вроде бы, чисто, — с досадой на собственную криворукость сказала Вера, — только начало воспаляться кое-где, там, похоже, осталась грязь, но оно уже заросло.

— Режьте.

Она вздрогнула всем телом, министр обернулся через плечо, невесело улыбнулся на одну сторону и кивнул:

— Давайте, чем раньше, тем лучше.

— Здесь надо шить, а не новые дырки делать, — неуверенно попыталась шутить Вера, — может, вы всё-таки найдёте себе нормального врача?

Он улыбнулся ещё ироничнее:

— Вера, знаете, почему у меня в отделе врач, повар, бухгалтер, завскладом и прочие вспомогательные работники — сплошь непрофессионалы? — Она промолчала, неспособная даже подбросить реплику, он ответил себе сам: — Потому что я всегда предпочту проверенного дилетанта непроверенному специалисту. Режьте, хуже вы точно не сделаете.

Она тихо выругалась под нос и опять стала протирать руки, когда её внезапно озарило запоздалой мыслью. У неё есть обезболивающее, местного действия, не наркотическое, не вызывающее аллергии, не так уж много, но есть. Она настолько крепко вбила себе в голову, что её вещи больше не её, что уже даже не думала о них, а стоило бы.

— В вашем мире есть лидокаин? — медленно спросила она, министр обернулся:

— Нет, что это?

— Обезболивающее. У меня в сумке есть.

— Не вздумайте тратить на меня лекарства вашего мира, они бесценны и принесут вам… Вера!

Она уже шла в спальню.

Открыла самый дальний ящик, куда специально спрятала с глаз долой жалкие остатки своего мира, взяла пакет за углы и вытряхнула над кроватью, быстро перебрала коробки и банки, взяла две и вернулась в библиотеку, невинно улыбаясь министру, с порога заявившему:

— Не вздумайте. Вера, вы не понимаете…

— Я всё понимаю. Оно местное и без побочных эффектов, — она сняла крышку и уже прицелилась распылителем, но остановилась и нахмурилась: — Главное, чтобы у вас не было какой-нибудь неожиданной реакции на него. Надо пробу сделать. Дайте руку.

— Нет.

Он запрокинул голову, непреклонно глядя ей в глаза и умудряясь даже сидя казаться выше неё.

— Вера, не смейте так глупо тратить свои будущие деньги. К тому же, если это действительно такое хорошее обезболивающее, наши академии драться за него будут, заплатят гору золота за каждую каплю, а потом на его основе сделают лекарства нового поколения, которые помогут всему миру. Вы не можете лишать весь мир такого шанса.

Она на миг заколебалась, но потом посмотрела на ряд ампул и полную банку спрея, качнула головой:

— Если им хватит капли, то ничего страшного, если мы чуть-чуть потратим.

— Нет, — он развернулся, от его резкого движения Вера опять задохнулась от боли, он взял её за запястье, не давая поднять руку с банкой, заглянул в глаза: — У вас всё отлично получается. Продолжайте, мне не больно.

«Дзынь.»

В её памяти вспыхнул кадр из полузабытого сна, наложился на реальность и они почти совпали — его обнажённая грудь, раны на плечах, потёки розовой воды, запёкшаяся кровь в уголке рта, слова: «Мне не больно, продолжайте»…

— А мне больно, — хрипло ответила Вера, обвиняюще посмотрела ему в глаза, — вы готовы покупать мне драгоценности, но не хотите купить лекарство?