Дай мне руку - Остин Марс (2019)

— Госпожа, — парень кивнул ей с такой тёплой улыбкой, что ей стало стыдно за всё своё поведение оптом, Двейн изучил её с ног до головы с неимоверным облегчением и откровенной радостью на лице, потом очнулся и повернулся к министру: — Господин, Сант пришёл в сознание. Спрашивает о Лике, что ему ответить?.

— Ему уже сказали о ребёнке?

— Пока нет.

— Скажи, — как будто сам себе кивнул министр, не отрывая взгляда от стола, — всё скажи, с подробными отчётами от медиков. Спроси, что он собирается делать. Если намерения серьёзные, скажи, я оплачу Лике новое лицо, ей всё равно всё восстанавливать, сделаем ей цыньянские глаза и тёмную кожу, я куплю ей родословную в каком-нибудь медвежьем углу, дам скромное приданое и денег на свадьбу. Но если он скажет, что ничего не хочет, ничего не говори. По ней новости есть?

— Работают. Дока разбудили, он поехал к ним, — Двейн перевёл на Веру значительный взгляд, — он просил передать, что рассчитывает на вас, госпожа.

Вера кивнула и прикрыла глаза, посылая Доку и Лике благословение, когда открыла, министр всё так же смотрел в стол, а Двейн чего-то ждал.

— Иди, — сказал ему министр.

— Вас ждать?

— Нет. Меня ни для кого нет. Двери закрой за собой.

Двейн молча поклонился и ушёл, тихо прикрыв дверь, Вера подняла на министра усталый взгляд, он секунду посмотрел ей в глаза и опять стал смотреть на свои руки, оторвал ещё одну корку и сжал пальцы в кулаки, посмотрел на часы и тихо сказал:

— Вера… ты меня ненавидишь?

— Нет, — она попыталась сказать это мягко, но получилось так тихо, что она сама себя почти не услышала.

— Дай мне руку.

Он протянул ей подрагивающую ладонь, она неуверенно тронула её кончиками пальцев, сама вздрогнув от этого прикосновения, по телу побежал горячими иголками жутковатый восторг, она жадно смотрела на его лицо, он смотрел на их руки. Мягко сжал её ладонь, погладил большим пальцем, сжал крепче, она тоже взялась увереннее, переплетая руки как в армрестлинге, крепче, такой хваткой, на которой можно удержать от падения в пропасть.

— Ты появилась здесь месяц назад, — медленно произнёс министр, рассматривая их переплетённые руки, сжимая и поглаживая, вызывая у Веры волны трепета каждым движением. — Месяц. И за этот месяц ты разрушила мою жизнь до основания, играючи, не прикладывая абсолютно никаких усилий. У меня был дом, семья, работа и перспективы. Не особенно радужные, но стабильные и понятные, всё было предсказуемо и просто. У меня были планы, было самоуважение. А потом появилась ты.

Он замолчал, накрыл её ладонь второй рукой, с силой погладил и невесело усмехнулся:

— И моя жизнь полетела к чертям. Ты не оставила от моей гордости камня на камне. Я знаю, что это проклятие, я этих проклятий целый букет собрал, причём это конкретное мне пожаловал сам Золотой Дракон, хотя обычно он не снисходит к полукровкам. И даже Вариус отметился, я, наверное, первый воин, который носит одновременно его благословение и проклятие. Помнишь, отец Маркус сказал: «Ты не сможешь её защитить»? Потому что я не дал тебе выбрать свой путь, а на пути воина стоять нельзя, это даже на стене храма написано. Но ты этого не увидишь, я больше не пущу тебя в этот храм, мне не нравится, когда ты исчезаешь. И я знаю, что я поплачусь за это, мне плевать. Я не боюсь богов. Я боюсь, что однажды приду сюда, а тебя здесь нет.

Он опять посмотрел на часы, криво усмехнулся:

— Я приказал Двейну, как только выйдет отсюда, зажечь свечу ровно на минуту. Ничего не хочешь сказать?

Она сидела в оцепенении от всего происходящего, даже если бы захотела, она не смогла бы заговорить. Он посмотрел на неё и опять опустил глаза, горьковато улыбнулся, сжимая её руку: