Дай мне руку - Остин Марс (2019)

— Вы ему понравились, — с бесконечным терпением ответил министр, таким тоном, как будто объясняет азбучные истины неразумному ребёнку. — У цыньянцев считается, что любовь бывает только такая, увидел и всё понял, никак иначе. А когда мужчине нравится женщина, ему хочется быть к ней как можно ближе, но это не всегда возможно и прилично. В этом случае он пытается заполучить хоть что-то от неё, что-то, к чему она прикасалась, а лучше — оставила след. Лучший вариант — это рисунок или каллиграфия, но требовать рисунок при первой встрече — это наглость, потому что женщина не обязана тратить время и силы на мужчину, которого впервые видит. Каллиграфия — более приемлемый вариант, потому что это несложно, просто черкнула пару символов из жалости и всё. А он на них молиться будет.

— Как всё сложно, — впечатлённо вздохнула Вера.

— У вас такого нет? — Она качнула головой. — Да ладно, хотите сказать, что у вас никто никогда не просил рисунок?

«Только вы…»

Вера внезапно почувствовала озноб от этой мысли, подняла глаза, с долей юмора посмотрела в тёмные глаза министра Шена.

«А зачем вам мой рисунок?»

Прочла в его глазах: «только попробуйте сказать это вслух!» и улыбнулась шире.

«И что тогда будет?»

Министр заметно напрягся, отвёл глаза, Вера увидела в нём какой-то неожиданный страх, неуверенность, вдруг поняла, что он сам не знает.

«Но почему-то эта возможность его пугает.»

Она попыталась опять поймать его взгляд и успокаивающе улыбнуться:

«Ладно, я не буду это спрашивать.»

Поняла, что он слишком сосредоточен на том, чтобы не показать, насколько нервничает, чтобы замечать такие тонкости, отвела глаза.

«Что он спрашивал?»

— У меня часто просили рисунки, — мягко сказала она, глядя в стол, — но просят в основном уже готовые, просто потому, что рисунок понравился, а не потому, что это я рисовала.

Вопросительно посмотрела на него:

«Легче?»

Прочитала в его глазах: «да, спасибо» и улыбнулась, он тоже улыбнулся, отвёл глаза:

— Давайте остальные вопросы после чая?

Она тихо рассмеялась и кивнула, взяла вилку:

— Когда вам уже можно будет есть всё?

— Нескоро, — вздохнул он. — Магия легко сращивает кожу, мышцы чуть хуже, связки и органы ещё хуже. А кости вообще с большим трудом, их сращивать могут только очень сильные маги, остальные просто фиксируют и ждут, когда само заживёт. Ещё.

Она улыбнулась и взяла тарелку, подала добавку, села и вздохнула:

— А я Булатику опять мясорубку не подарила.

— Давайте завтра, — он посмотрел на часы и поправился, — послезавтра. Я сам поведу вас на рынок, а потом пешком к Булату, чтобы лишний раз не телепортироваться.

— Хорошо.

Стало тихо, Вера медленно ковырялась в тарелке, мысли метались в тесной клетке, постоянно натыкаясь на непонятные слова и взгляды министра Шена.

«Почему он так себя ведёт? Он передумал? И что теперь будет? Как мне себя вести? Я делаю что-то не так?»

Напряжение всё росло, в какой-то момент она поняла, что сидит неподвижно слишком долго, он давно должен был заметить. Осторожно подняв взгляд, она поняла, почему он не реагирует — сам задумался, мрачно изучая тарелку. Но заметив её взгляд, он тоже очнулся, они встретились глазами, смутились и отвернулись, Вера стала нервно крутить в пальцах вилку, министр чуть улыбнулся и сказал:

— А как это происходит у вас?

— Что? — она подняла глаза, он опустил:

— Когда люди друг другу…

— Вера, ты мне нужна! — завопил возникший посреди кухни Барт, увидел министра Шена, запнулся и втянул голову в плечи: — Я невовремя?

— Да, — прошипел министр, Вера нервно хихикнула и развела руками с извиняющимся видом. Барт скорчил несчастную мордочку и кивнул:

— Ладно…

— Что-то случилось? — спросила Вера, Барт буркнул:

— Да.

— Я могу чем-то помочь?