В ритме танца - Светла Литвин (2020)

Лезвие ножа с лёгкостью пропороло мой пуховик, свитер, кажется, под свитером ещё футболка была, но это неточно. Я задохнулась от острой, обжигающей боли в животе и прострелило плечо, и прежде чем согнуться, падая на колени, Артур успел перехватить.

Он же и уволок меня к машине.

— Куда ж ты? Я тебе куда идти сказал? — спросил Артур, прикрывая мою рану моим же свитером.

Я не ответила, дышать не могла, страшно было, внутри и как пекло, а при каждом вдохе я словно горела заживо.

— Отвечай! Где я сказал? Сидеть и не высовываться сказал! — вот такого точно не говорил, подумала я, а он орал на меня, и давил на живот, только это никак не помогало.

Крови много не было, но внутри все горело и больно. А он так был зол на меня, кричал, и обида пересилила боль и сстрах.

— Не ори на меня! — я закричала что было мочи, а потом заскулила как маленькая и в слёзы, резко так стало жаль себя, обидно, чёрт возьми.

Я за него, а он на меня кричит.

— Это залёт мелкая. С отсрочкой до полного выздоровления, но это залёт. Киндер сюрприз блядь! — и он с трудом достал из кармана пиджака трясущейся окровавленной рукой телефон.

Это было последнее, что я помню. В сознание я если и приходила, то в отрыве от реальности.

6

После выписки из больницы Адекватный отвёз меня на Артуровскую квартиру. Через час привёз два пакета продуктов. Всё по списку как врач прописал и уехал, настоятельно попросив звонить, если что понадобиться, а из квартиры не выходить.

Две недели я прожила в каком-то вакууме. Володе не звонила мне ничего было не нужно, но он сам являлся с двумя пакетами продуктов раз в три дня и сегодня должен был приехать. Поэтому и открыла дверь не глядя.

Схватил за шею так резко, толкая меня к стене. Да он там говорил во дворе у тачки про залёт с отсрочкой, но не так же?! Я мать его спасла! Я его спасла! Приняла его удар на себя, а он вот так. Не навестил ни разу в больнице, даже не позвонил, а теперь душит у стенки.

— Артур пусти... — прошипела, вцепляясь ногтями в его руку.

В глазах моих сразу встали слёзы, от непонимания за что?! Да в жизни так обидно не было, а сейчас стало так, что я день своего восемнадцатилетия прокляла.

— Почему не сказала? — руку с моей шеи он так и не убрал, свой вопрос непонятный мне сейчас, пояснил очень просто.

Вытянул прядь моих волос, держа перед глазами. Ну да, волосы наращённые. Для эффектности в танце. Мужики прям кипятком писают, когда перед ними гривой машешь. Окупаются такие волосики всего за несколько рабочих дней.

— Я...я...пусти урод... — вцепилась в его руку с такой силой, что ногтями пропорола кожу.

— Дура! Я же мог выкинуть тебя на улицу! — он отпустил, но врезал со всей дури кулаком в стену из гипсокартона, сделал в ней дыру.

Таких дыр в этой квартире было уже две.

— Да лучше на улице от голода подохнуть чем так, как скотина! Чё ты?! А?! — толкнула его в грудь, он пошатнулся сопя, оскалился, но не ответил.

—Братиком заделался бы? Ты посмотри на себя. Давно узнал? Я в больнице месяц пролежала и тут две недели пыль вытираю, а ты явился и душишь меня, потому что не сказала. А когда?! Это тогда, когда ты меня заволок в тачку хуй знает кто, хуй с горы крутой. Да я в жизни так не пугалась, даже когда повариха в детдоме за ворованную картошку шлангом лупила! — врала, конечно, но не стану ж я ему про круг рассказывать, — Я этого всего не просила могу прям сейчас уйти! Но ты же сука теперь тем более не отпустишь, а я не пойму, я у тебя вроде питомца, что ли?! Ну такой, который вроде экзотический, но и на хуй не нужен. Короче, это всё лирика, хуёвая. Я устала короче от этого всего. Если ты реально собрался гнобить меня всю мою жизнь, если я у тебя вроде груши для битья, то я жалею, что меня врачи откачали. На хуй такая жизнь?!

— Дура! Ёбнутая дура! — заорал мне в лицо, и с квартиры, дверь захлопнул и ещё и закрыл до кучи на замок, от которого ключа у меня не было.