Пробуждение - Алиса Евстигнеева (2020)

Он хмыкает, а я лишь крепче жмусь к нему, чувствуя, как узел галстука неприятно вдавливается в щёку. Но и пофиг. Несколько мгновений… и сама же не выдерживаю, поднимая голову вверх.

-Как у вас всё прошло?

-Ты о чём? – Артём делает круглые глаза, за что тут же получает чувствительный удар по плечу. Всё-таки он бывает ужасен.

-Не издевайся!

-Да, не издеваюсь я. Но ты же сама сказала, что ничего не хочешь знать!

-Я не хочу… Я… Тём, если ты ради меня позвонил отцу, то не надо. Это нечестно по отношению к вам обоим. Не хочу, принуждать тебя ни к чему. Если тебе сложно, то мы что-нибудь придумаем… найдём выход из этого…

-Всё сказала? – в своей извечной самоуверенной манере обрывает меня.

-Да! – надуваюсь, я же искренне переживаю, а он… перемещает свои ладони с моего затылка, мне на лицо, пальцем надавливая на кончик моего носа.

-Ась, я встречался с отцом не ради тебя. И не потому что так надо… Или же чтобы облегчить нам ситуацию.

-Тогда? – непонимающе свожу я брови.

Вздыхает.

-Знаешь, я этой ночью понял одну вещь, которая мне вот абсолютно не понравилась. Потому что, во-первых, она меня пугает, а, во-вторых, доказывает каким кретином я был все эти годы.

Сердце взволнованно пропускает парочку ударов в груди.

-Я вдруг представил, что было бы… - его кадык судорожно дёргается. Сглатывает. – Если бы отец не поступил так, как поступил. Если бы не забрал тебя с собой. Не спас…

Вздрагиваю словно от озноба. Нет, не за свою судьбу. В моей жизни было слишком много этих «если бы» и разрывов, где бы ещё чуть-чуть… и всё. Если думать о них всех, впору либо сходить с ума, либо просто помирать. Но я не хочу, ни того, ни другого. У меня вообще слишком много планов на эту жизнь.

А вот его накрывает. И эти ядерные мысли разъедают его изнутри. Артём привык держать руку на пульсе, принимая решения, и самостоятельно творить свою судьбу. И сама идея, что что-то могло случить иначе, вопреки его воли и желаниям... Оно убивает.

Не думай об этом. Молю про себя. Но вслух я этого не скажу, потому что ему тоже необходимо высказаться. И я приму всё это .

-Есть вещи, перед которыми всё меркнет. И если ценой твоей жизни были мои отношения с отцом и все вытекающие из этого события, то я готов платить эту снова и снова.

-Не надо ничего платить.

-Знаю. Но я готов.

-Знаю.

Мы ещё какое-то время разглядываем друг друга, находя в чужих глазах отголоски новых граней себя. Артём, наконец-то, расслабляется. Черты лица становятся мягче.

-Но если отвечать на твой вопрос, то у нас всё прошло… хорошо. Если это слово вообще здесь уместно. Аня, правда, в какой-то момент дезертировала, оставив нас вдвоём. И… в общем, я извинился. Он тоже. Мы оба виноваты, что так вышло. Я рассказал про отчима, - здесь у Артёма по лицу проскальзывает тень, он бессознательно проводит рукой по затылку, как раз там, где шрам от удара. – Всё рассказал. Это, наверное, жестоко?

Представляю реакцию отца. Как это, узнать, что какая-то мразь поднимала руку на твоего ребёнка, но ты ничего не знал, находясь в относительной близости от него? Или страшнее узнать, что твой ребёнок переживал насилие, но так и не обратился к тебе за помощью? Не хотела бы я сейчас оказаться на месте отца. Но и Артёма судить не могу. Ведь если не скажет, то это так и будет висеть между ними.

-И я не должен был сам его отталкивать. Потому что мне так не хватало... папы.

Ночь прошла в относительном спокойствии, и под самое утро мне даже удалось поспать. Снов не было. Но проснувшись, я всё равно долго сидела на диване и боролась с непреодолимым чувством дежавю. Упрямое сознание до последнего проводило параллели с тем днём, когда в больницу привезли Артёма. С тех событий прошло всего лишь два месяца, а по ощущениям – целая жизнь.