Пробуждение - Алиса Евстигнеева (2020)

-Наверное, не самые здоровые отношения в мире, но нас это вполне устраивало, главное, что не скучно было. Потом, правда, приноровились. Стали реже ругаться, почти гармония. Все потихоньку начали строить планы на нашу свадьбу, не один же год уже вместе были. Я-таки сделал предложение. В первый раз. Разругались мы ещё на этапе планирования свадьбы. Ей хотелось куда-нибудь на острова, ну чтобы там романтика, рассветы и закаты. А меня сюда тянуло, чтобы с близкими это всё разделить. Короче, мы тогда сильнее всего разругались, потому что впервые стало ясно, что мы от жизни разного хотим. Несколько месяцев не общались. Я сдался первым, решив, что тоскую, и, вообще, как-то пусто мне без этого безумия стало. Впервые сели и всё обсудили, прям как взрослые, придя к какому-то компромиссу.

Здесь невесело ухмыляется какой-то своей наивности, отчего последние фразы звучат крайне саркастично.

-Мы попробовали ещё раз. И ещё раз. В принципе надо было бы сразу задуматься о правильности происходящего, но мы оба заигрались в эти убеги-поймай.

-Что она сделала? – подала я голос, после длительного молчания.

-Поему ты думаешь, что она? – как-то совсем уж горько приподнял он уголок своего рта, по привычке пытаясь улыбнуться.

Жму плечами.

-По голосу слышу.

-Понимаешь, я в любом случае не меньше виноват, - Артём, наконец-то, оставляет свои попытки скрыть переживания, и тут же будто бы стареет сразу на несколько лет. На лице его пролегли глубокие морщины и тени, выдавая усталость… и скорбь. – Кира забеременела. Мы не планировали, но так уж вышло. Оба растерялись, как-то так вышло, что детей то мы и не обсуждали. Но… мне тогда показалось, что тут особо и нечего решать. Столько лет вместе, почти женаты… Значит, будем рожать. Кира намекала на то, что не готова, что волнуется. Но я не придал этому особого значения, полагая, что она растеряна и выбита из колеи. Но я не мог подумать, что она действительно может не хотеть его… нашего ребёнка. И как итог, сделает аборт. А я ведь до последнего даже не осознавал, что хочу его… ребёнка.

Артём тяжело сглатывает и останавливается, не понимая, как продолжить дальше. Пальцы у Артёма холодные, это я чувствую сама, накрывая его руку своей. Не представляю, что тут можно сказать, но мне до безумия хочется сделать так, чтобы он больше не оставался наедине со своей болью. Поэтому прижимаюсь своим лбом к его плечу, но он вроде как не замечает, продолжая вариться в своих мыслях и медленно повествуя свою безрадостную речь.

- Она так и сказала, что время ещё не пришло. А я… мы тогда и не поругались, просто разошлись по разным углам квартиры. Боялся, что если открою рот, то наору… или же сделаю что-нибудь такое, что сам себе потом не прощу. На третий вечер Кира сама закатила истерику, обвиняя меня в том, что я не в праве осуждать её решение. Не то чтобы я действительно осуждал, но до последнего не понимал, как смотреть ей в глаза и не думать о случившемся. Короче, мы опять понаговорили много всего друг другу, и в этот раз действительно нелицеприятного. Вот тогда, я понял, что это конец. Что не прощу, ни её, ни себя. Кира лишь усмехнулась и сказала, что мы уже через это проходили, про не прощу и лучше расстаться. Она ушла, и я за всеми этими переживаниями про ребёнка, понял, что жалею лишь об аборте, но не о её уходе. Но от этого стало так тошно… Я ведь осознаю, что вряд ли он был счастлив с нами, когда оба родителя не в состоянии жить мирно. По своим родителям знаю… Что это тяжко. Наверное, всё к лучшему. Но я так и смирился. Пытался сбежать от себя, начал гонять по ночам на байке, я ещё с универа этим баловался.

-Ты так попал в больницу?

-Да нет, кстати. Авария тогда вообще тупая вышла. Я практически на месте стоял, а олень один с управлением не справился, и подмял меня под себя. Если б я в полную силу гнал… то даже ты бы меня не собрала.

Артём поднимает свою руку вместе с моей, бережно разворачивает ладонь кверху и целуя меня в основании кисти.