Будь моей навсегда - Ольга Вьюгина (2021)

— А почему нет, — на полном серьезе ответила я. — Свежий воздух, свой огород, собака…

— Ты же боишься собак. Борька вон как тебя впечатлил в первый раз, — засмеялся Кирилл, и я возмущенно толкнула его плечом. Он отодвинулся и повернулся ко мне: — Что?! Улепетывала, только пятки сверкали!

— Вообще-то, твой пёс вломился в спальню без приглашения! — воскликнула я, а сама едва сдерживалась, чтобы тоже не рассмеяться. Мда, первая встреча с Бароном, а в народе Борькой, была так себе, но после я поняла, что такого доброго и послушного пса еще поискать надо. Что уж говорить, мы даже подружились, когда я дала ему пару маминых блинчиков украдкой.

— А Борька не нуждается в приглашении, — Кирилл обнял меня, притянул к себе так, что я буквально повалилась в его объятия. — Но я действительно рад, что ты его перестала бояться. И что собаку захотела. А вообще… идея с деревней, конечно, заманчивая, но уж больно далеко от города. Мы можем построить дом в пригороде, если хочешь, и переехать туда. Что скажешь?

— Я была бы счастлива, — призналась, задрав голову. Нашла взгляд Кирилла и произнесла: — Знаешь, я всегда любила деревню. Обожала летние каникулы не только потому, что они были длинными, а еще и потому, что уезжала из города. Тут хорошо. А мама с папой не любили ездить сюда. Мама так вообще… как поругалась с бабушкой, так и не общалась с ней.

— Ты скучаешь по ним? — спросил Кирилл.

На мгновение задумавшись, я кивнула.

— Конечно, скучаю. Бабушка умерла, когда мне восемнадцать было, а родители — едва я отпраздновала двадцатилетие. Нужно ценить тех, кто рядом, потому что однажды… Однажды будет уже поздно. И это «поздно» всегда происходит так внезапно. К этому нельзя подготовиться. Я помню последний наш разговор с папой, перед тем, как они с мамой сели в машину. Всего лишь магазин на соседней улице…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я замолчала. Почувствовала, как объятия Кирилла стали крепче. Прошло, казалось, так много времени, а я помнила тот момент, как вчера…

— Папа сказал, что любит меня. И поцеловал в щеку. А мама… с мамой мы в тот день поругались и не разговаривали. Вот так все и закончилось. — судорожно втянула в легкие воздух и шумно выдохнула, пытаясь отогнать грустные воспоминания. — Мне было двадцать, Кирилл, когда я осталась одна. Но ты не представляешь, как мне было тяжело. А Катин малыш… ему только три месяца, а он уже один.

— Кать…

— Я не к тому, — поспешила успокоить Кирилла, чтобы он вновь не начал злиться. Не хотелось портить этот прекрасный вечер новыми ссорами. — Я поняла, что ты не хочешь быть причастен к судьбе этого мальчика. Просто хочу, чтобы ты понял — это не просто обострение недавно родившей мамочки. Я не просто так пытаюсь достучаться до тебя.

— Я тебя услышал, — сдержанно произнес Кирилл. Я почувствовала, что он снова напряжен, но из объятий меня не выпустил.

Молчали мы несколько минут. Я наблюдала за тем, как лепесток, упав в воду, медленно плывет по течению. А Кирилл… Бог знает, о чем он думал. Но спустя какое-то время я услышала:

— Ты можешь считать меня жестоким, Кать. Бесчувственным чурбаном, которому нет дела до ребенка. Но ты должна понимать и то, что я чувствую. Меня предали. Предали и обманули. И этого я не могу простить.

— Но ведь малыш ни в чем не виноват.

— Не виноват. Первое, о чем я подумал, когда мне сообщили о смерти Кати, — что с её сыном. Когда узнал, что его не было в машине, испытал облегчение.

— Потому что ты его любишь, — улыбнулась я. Погладила его ладонь своей.

— Нет, — резко ответил Кирилл. — У него есть отец, настоящий отец, которому…

— Которому нет дела до ребенка, — закончила я за него.

— И мне нет до него никакого дела. Сдам тест ДНК, докажу, что не имею к нему никакого отношения, и мы забудем об этом, Кать. Забудем.