Я рванул к ней, обнял так крепко, что она, болезненно вздохнув, засмеялась:

— Полегче, плечо болит.

— Прости, — шептал, целуя её в висок, вдыхая аромат её волос, ощущая всю её, теплую, податливую. Мою. С кончиков пальцев до макушки. — Я боялся, что не увижу тебя больше.

— Я на миг тоже об этом подумала, — голос её был сиплым. — И ещё… — выдохнула рвано. — Что мы… замолчала, будто не хотела договаривать, но всё-таки выдавила: — Что мы так и не поженились. И Яся…

Здесь она всё-таки умолкла, но я и так понял, что она хотела сказать.

Усадил Катю на лавочку и сам устроился рядом, не выпуская её из рук. Она снова как-то устало вздохнула и положила голову мне на плечо.

— Все в порядке, — услышал я голос. Поднял взгляд и увидел вышедшего из кабинета доктора. Он передал снимки маме и посмотрел на нас с Катей. — Сотрясения нет, переломов — тоже. Но я бы посоветовал несколько дней провести в больнице.

— Нет! — тут же встрепенулась Катя. — У меня дочка маленькая, какая больница, доктор.

— Катенька, но если нужно, — начала было мама, однако Катя снова замотала головой. Повернулась ко мне, посмотрела в глаза и тихо произнесла: — Забери меня домой, Кирилл. Хочу Яську увидеть. И с тобой побыть хочу. Не хочу в больнице оставаться.

Я улыбнулся, стер влагу с её ресниц и кивнул:

— Заберу. Конечно, заберу.

Признаться, я и сам не хотел, чтобы она оставалась тут. Стены, казённая мебель, даже окна наводили на мрачные мысли. Если нужно будет, я ей личную медсестру найму. И врача личного, но тут не оставлю. И ещё… Хватит. Сегодня же позвоню заму и поставлю его в известность, что пару дней меня не будет. Хватит. Катя, Яся, родители: вот, что действительно важно. А работа подождёт пару дней, ничего.

Катя улыбнулась и, всхлипнув, уткнулась носом мне в область ключицы. Я погладил её по спине. Моя девочка. Моя любимая девочка…

— Мы все же поедем домой, — обратился я к продолжающему стоять в дверях доктору.

— Хорошо, — на лице его мелькнуло недовольство. Он повернулся к маме и обратился к ней: — Пройдемте, я выпишу рецепт. Оставим молодежь наедине, — все же улыбнулся уголками губ.

— Да, — мама кинула на нас взгляд, подошла, коснулась Катиного плеча ладонью и проговорила: — Можете потихоньку в машину идти. Я вас догоню.

Я молча кивнул и, когда мама ушла за доктором в кабинет, сказал Кате:

— Поехали домой, родная.

Она, отстранившись, посмотрела на меня и прошептала:

— Я счастлива, что ты и твои мама с папой есть в нашей с Ясей жизни.

— А я счастлив, что у меня и моих родителей есть вы, — поцеловал в кончик носа и вздохнул полной грудью.

Глава 21

— Кать… — позвал я, но она будто бы меня не услышала.

Мы сидели в машине на стоянке у магазина. Мама вышла, чтобы купить продукты, пообещав вернуться как можно скорее. Я видел, что Кате хотелось скорее приехать домой, увидеть дочь и просто выдохнуть в домашней обстановке. Но она промолчала, просто отвернулась к окну и наблюдала за дверьми супермаркета. Неотрывно, не шевелясь и, казалось, почти не дыша.

— Катя, — протянул руку и осторожно коснулся её плеча.

Вздрогнув, она резко повернула голову. Глаза её были наполнены страхом, подбородок дрогнул. Схватив мою руку, она сжала её так сильно, насколько, по всей видимости, была способна в данную минуту, и прошептала:

— Я боялась, что больше тебя не увижу. Ни тебя, ни Ясю, ни… — тяжело сглотнув, притянула мою ладонь к своей щеке, потерлась, поцеловала. — Это так страшно, Кирилл. Так страшно.

Я ощутил тепло её дыхания, мягкость губ, и сам на мгновение как будто вернулся на пару часов назад. В неизвестность, когда, как безумный, гнал машину вперед, боясь самого страшного, что только могло быть — больше никогда не посмотреть ей в глаза, не почувствовать её близость, не суметь просто прижать её к себе — живую и такую необходимую мне.