Также Таинство Св. Причастия не принадлежит одним только христианам. Годфри Хиггинс доказывает, что оно было учреждено за многие сотни лет до «Пасхальной тайной вечери», и говорит, что «жертва хлеба и вина была общим обычаем у многих древних наций».[44] Цицерон упоминает ее в своих трудах и удивляется странности этого обряда. Какое-то эзотерическое значение было связано с этим обрядом со времени установления мистерий, и таинство причастия является одним из старейших обрядов древности. У иерофантов оно имело почти такое же значение как у христиан. Церера была хлебом и Вакх был вином, первая означала возрождение жизни из семени, второй – виноградную гроздь – эмблему мудрости и знания; накопление сущности вещей, брожение и последующая за тем крепость эзотерического знания соответственно символизировалась вином. Мистерия имела отношение к драме Эдема; она, как говорят, впервые была введена Янусом, который также был первым, кто установил в храмах жертву «хлеба» и «вина» в память «падения в рождение» в качестве символа «семени». «Я есмь вино, и Отец мой есть виноградарь», говорит Иисус, намекая на тайное знание, которым он мог наделять. «Я больше не буду пить плода виноградной лозы до того дня, как я буду пить новое вино в Царстве Божием».

Празднества элевсинских мистерий начинались в месяце Боёдромион, который соответствует сентябрю, времени сбора винограда, и продолжался с 15 по 22 число, семь дней.[45] Еврейский праздник кущей начинался 15 и кончался 22 числа месяца этаним, что, как доказывает Данлэп, является производным от Адоним, Адониа, Аттеним, Этаним [140, c. 71]; и этот праздник называется в «Левите» [XXIII, 34] праздником кущей. «И собрались к царю Соломону на праздник все Израильтяне в месяце Афаниме, который есть седьмой месяц» [1 Царей, VIII, 2]. Плутарх считает, что праздник палаток относится к вакхическим обрядам, а не к элевсинским. Таким образом, «прямо взывали к Вакху», говорит он. Поклонение сабациям было саббатическим; имена Эвий или Хевий и Луайос идентичны с Хивит и Левит. Французское имя Луи есть еврейское Леви; Iacchus – тот же Iao или Иегова; и Ваал или Адон, подобно Вакху, был фаллическим богом.

«Кто взойдет на гору [высокое место] Господню?» – спрашивает праведный царь Давид, – «кто станет на место его кадушу [на святом месте его]?» [«Псалтырь», XXIII, 3].

Кадеш может означать в одном смысле «озарять», «освящать» и даже посвящать или отделять; но он также означает служителей сладострастных ритуалов (культ Венеры), и истинное толкование слова кадеш открыто указано во «Второзаконии» [XXIII, 17]; в «Осии» [IV, 14] и в «Бытие» [XXXVIII, 15-22]. «Святые» библейские кадешимы были тождественны, что касается до их обязанностей, баядеркам в позднейших индусских храмах. Еврейские кадешим, или галли (жрицы Кибелы), жили «при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты» или же занавеси для статуи Венеры-Астарты, гласит стих седьмой в двадцать третьей главе «Второй книги Царей».

Пляска, совершаемая Давидом вокруг Ковчега, была «кружением», которое, как говорят, было предписано амазонками для мистерий. Такова была пляска дочерей Силомских [«Судей», XXI, 21, 23 и далее], также как и прыжки пророков Ваала [1 Царей, XVIII, 26]. Это просто были характерные признаки культа сабеян, ибо пляска эта изображала движение планет вокруг Солнца. Несомненно, что пляска эта была вакхическим исступлением, при чем употреблялись цистры, также весьма выразительны укоры Мелхолы и ответы царя.

«Отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня перед глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой, человек». – И он резко отвечает: – «пред […] играть и плясать буду, и буду еще более отвратительным, чем это, и я буду низкий в собственных глазах».