Всерьёз - Марта Крон (2021)

Прерывисто вздохнув, киваю и встаю напротив него:

— Ты прав. У меня к тебе есть разговор.

— Вышли все. — не сводя с меня неподвижного взора, делает затяжку Вальков.

Кожей чувствую, как нагнетается атмосфера. Каждого знаю по отдельности и никто из них не потерпит указки зэка.

С ними этот номер не пройдёт, но я вынужден с явным сожалением обвести друзей просящим взглядом и позволить отцу вдоволь отвести душу, измываясь над неудачником-сыном.

Приняв во внимание моё желание, Барсов-старший одним взглядом разгоняет остальных мужчин и с усилением толкает неохотно уходящего Яна в спину.

Даже бровью не веду, когда исчезает и сам охранник. Вальков здесь давно верховодит. Это не секрет.

— Чёлка у тебя пидорская. — начинает с комплимента отец.

— Тебе виднее. — хмыкаю я, садясь рядом с ним.

— Ты кому зубы показываешь, фраер? — скалится на меня щербатым ртом мужчина. — Так и не усёк, кто перед тобой?

— Передо мной тот, кто мне жизнью обязан. — собираю всю свою свирепость и даю ему убедиться, что я пришёл сюда не лясы точить, а взыскать должок. — Я выкупил право на твою жизнь, поэтому ты сейчас замолкнешь и будешь меня слушать.

— Борзота вшивая. — харкает отец и вдруг хрипло смеётся, вызывая небывалое отторжение.

Это как нужно морально потонуть, чтобы с восхищением реагировать на то, что тебя смешали с грязью. В памяти возникает то же одобрение, когда по его наводке я совершал что-то плохое. Неужели в его прогнившем воображении я такой же, как он?

— Думаешь, я бортанул*? — дёргается нерв на его лице. — Считаешь меня фазанщиком*?

— Тогда помоги мне. — наклоняюсь ближе и сверлю его лицо долгим многозначительным взглядом.

— Не думай, что я блат в доску*. — раздражённо раздувает ноздри Вальков. — Раз просишь впрячься, значит дело гарью пахнет.

— Можно сказать и так.

Сердце выбивает чечётку. Не думал, что ткнув ему долгом, он захочет помочь, но тюремные понятия подчиняются своим законам, и мне просто повезло, что отец их придерживается.

— Выкладывай. — понижает он голос, с возбуждением жуя окурок.

Втягиваю побольше воздуха и начинаю рассказ с самого начала. С Алисы. Натыкаюсь на насмешку, но продолжаю говорить. Дойдя до части, где в главной роли Чубаевы, прислуживающие большим шишкам, неожиданно проявляется буйный отклик:

— Чё ты за ссыкло? Не мог грохнуть их и…

— Не мог. — обрываю я. — Я не при делах. Я лишь хочу защитить себя и семью.

— Беса не гони.* — выпячивает от злости нижнюю челюсть мужчина. — Это не канает.

— Тронь я Чубаевых, подписал бы себе смертельный приговор. — продолжаю отстаивать себя.

— Посшибал бы рога* и всё. — произносит Вальков, смотря на меня, как на личинку.

— С радостью, если б не был твоим сыном. — скрыть омерзение не получается и я снова слышу этот грязный глумливый смех. Ему просто доставляет удовольствие понимать, что он своим существованием портит мне жизнь.

— Это был бы вызов. Я и так под колпаком хожу. — сжимаю от отчаяния кулаки и впиваюсь в Валькова требовательным взглядом.

— От меня что хочешь? — догоняет он.

— Подними связи и сдай уродов тем, кому я не интересен. — выдаю, как на духу.

Пока отец кружит по моему лицу задумчивым взглядом, достаю из кармана сложенный лист бумаги и протягиваю ему:

— Им.

— Эти братья — старые авторитеты. — предупреждает он, мазнув быстрым взглядом по написанным именам. — Просто так не слезешь.

— Ты у нас «вор в законе», ты и думай, как всё провернуть так, чтобы меня это не коснулось. — решаюсь на безрассудный шаг, поставив на карту свою жизнь. — Папа. — дерзко цежу сквозь зубы.