По следам прошлого - Ольга Савченя (2021)

— Деньги давай, — подтвердил мои мысли лысый и потеребил пушистую бороду.

Вздох вышел обреченным. Я развел руками, но они так потяжелели, что едва не упал.

— У меня их нет.

— Что, совсем? — опешил тощий фангр, но присмотревшись ко мне внимательно, все же поверил.

— Тогда отдавай, что есть, — не растерялся кудрявый и за сумкой потянулся.

Я попытался удержать ее, но шлейка легко из руки выскользнула. И так хорошо стало… Давно надо было бросить ее где-нибудь.

— И что это? — донимал все тот же тип, рыская в моих вещах, словно там было, что рассматривать. — Это все, что есть?

Я кивнул. Они не поверили — сумку вытряхнули. Краюха лепешки упала в подсыхающую грязь, бутыль скатилась в ямку. Маленький кусок сыра мужики даже не заметили, и лысый растоптал его. Продолжая стоять по середине дороги в тесном кругу, они держали мою сумку и переглядывались. Я просто ждал. Быстрее бы хоть как-то все это закончилось.

Вдруг синяя рука фангра показалась из его плаща — вышла наружу через прореху. Пощупала воздух и снова исчезла. Кудрявый поднял ногу, задрал носок, подошва повисла, будто рот разинула. Лысый хмыкнул.

Мужиков осенило.

— Ну, — протянул лысый, бросая сумку на землю. — Сапоги хоть давай.

— Сапоги? — голос тоже едва звучал и, кажется, болело горло.

— Сапоги, сапоги, — закивал фангр.

Я вспомнил о мозолях и понял, что привык к постоянной жгучей боли, даже замечать ее перестал.

— А, да, это с радостью.

Неподалеку лежал валун; метелки тростника поглаживали его поверхность. Я указал на него, спрашивая:

— Я присяду?

Лысый плечами пожал и рукой махнул.

Троица плелась за мной, ни на шаг не отставала. Фангр дышал в затылок. Будто опасаясь позабыть о главном, произнес на ухо:

— И плащ. Плащ не забудь.

— Забирай, — согласился я, с нетерпением развязывая тесемки на груди.

Пальцы путались в них, затягивали узлы, но вскоре непосильную тяжесть с плеч удалось скинуть. Потеплевший к обеду ветерок коснулся разгоряченной кожи, охладил ее. Я присел на камень и, вытянув ноги, закрыл глаза. Хорошо… Вдохнул полной грудью, дрожащей рукой вытер пот со лба и поморщился — ноги разобрала пульсирующая боль.

Мужики опять столпились надо мной. Морщили лбы, смотрели с нескрываемым подозрением. Ждали, когда сапоги отдам. И я стянул. Осторожно, стараясь кожу вместе с ними не снять. Местами она давно спарилась и облезла, местами струпья все же содрались, и следом сразу защипало, запекло. Некоторые мозоли нехорошо вскрылись; кровь пошла грязная. Я поочередно подкинул сапоги разбойникам, вытянул босые ноги и, закрыв глаза, блаженно застонал.

Молчание затянулось, а мужики явно не спешили его нарушать. Я приоткрыл один глаз. Любопытно же, чего не уходят? А они все так же толпились, только теперь не сводили окаменевшего взора с моих ног. И показалось, будто даже погрузились в глубокие мысли. Вспомнили чего?

— Ну, это, — заговорил кудрявый, любовно прижимая сапоги к груди. — Мы пойдем.

Я улыбнулся, как мог, но, кажется, только хуже сделал. Кудрявый понуро голову опустил и побрел к лесу. Фангр и лысый прощаться не стали — молча поплелись вслед за приятелем. А я поморщился… Совсем забыл!

— Погодите! — вытянулся вперед, стараясь ногами не двигать.

Мужики мгновенно остановились и развернулись; у всех троих надежда в глазах застыла.

— А до Заводи далеко? — спросил я.

— Не! — хором отозвались. И лысый первенство взял: — Меньше полушага Солнца!

— Вон, погляди, — подхватил фангр, указывая на горизонт, — пригорок видишь? Вот сразу с него Заводь видна.

— Спасибо!

Они улыбнулись широко и дорогу продолжили гораздо бодрее. Будь силы, я бы посмеялся от души, а так только усмехнулся, стараясь на ноги не смотреть.