По следам прошлого - Ольга Савченя (2021)

Я шарахнулась от Кейела — толкнула собой стол, посуда на нем задребезжала. Узкие склянки, стоявшие на углу, ударились друг о друга, и крайняя упала. Разбилась оглушительно. С жаром в щеках и холодом в ногах я бросилась к осколкам и принялась собирать их. Дрожащими руками подняла и не понимала, что делать с ними дальше.

— Асфи! — голос Елрех, прозвучавший с порога, взбудоражил сильнее. Я вытянулась и напряглась, словно меня застукали на месте преступления. — Не успела вернуться, а уже все разбиваешь и ломаешь!

Как всегда… Хотелось скривиться и рассмеяться. Я позволила себе только последнее.

— Как же я рада тебя видеть, Елрех!

— Зальешь все кровью от радости! — Она бросилась к столу, схватила полотенце и подбежала ко мне.

Я наконец увидела, что сдавила собранные осколки.

— Руку разожми, странная человечка! — Елрех тряхнула моей рукой, но расслабиться не получалось. Она прижала тыльную сторону ладони к моему лбу, причитая: — Ты никак не в себе. Неужто и тебя исцелять от жара придется?

Хохот вырвался из горла, крупные куски склянки наконец посыпались на пол. Я повисла на подруге, крепко обнимая ее и проговаривая все, что приходило на ум:

— Я такая неуклюжая Елрех. Прости меня, я все уберу. Мне так тебя не хватало!

— Я вижу, безумная Асфи, — ласково ответила она, обнимая меня в ответ.

Я потерлась щекой о густые, белые волосы и украдкой глянула на Кейела. Кажется, он за все это время не сдвинулся с места. Упираясь запястьем в край стола, крутил в руке отколотую половинку ореха и смотрел на меня пристально. Даже заметив мой взгляд, свой — не смягчил. Напротив, нахмурился и стиснул челюсти так, что на щеках обозначились желваки.

Злится… Духи Фадрагоса, что я натворила?

Елрех быстро увела меня из мастерской в свою комнату, не переставая корить из-за порезанной руки. Однако уже на лестнице, ведущей на второй этаж дома, разглядела синяки на шее и замолчала. В покоях не хуже Ромиаровских провела меня в каменную комнатку, обставленную под ванную. Там усадила на лавку, налила воду в лохань и позвала духов воды и света. Вскоре стала смывать кровь с моей ладони и, внимательно вглядываясь в нее, вытаскивать мелкие осколки.

Я разрывалась в желаниях: хотела закрыть глаза и вспоминать поцелуи, с другой стороны — гнала провоцирующие образы. Нельзя срываться, нельзя сближаться с чужим мужчиной, к тому же будущим отцом.

— Рассказывай, Елрех, — попросила, отвлекаясь от лишних мыслей. — Говори: как твои дела, что успел учудить Ромиар, кроме покупки этого дома и сбора всех уважаемых девиц этого города в парке напротив. Не молчи, пожалуйста.

— О себе он наверняка расскажет сам. — Она улыбнулась и взглянула мне в глаза. — Он оказывается любитель поговорить.

— Правда?

— Иногда мне некуда было от него деться. Теперь я знаю, почему беловолосые шан’ниэрды так разборчивы в искусстве — им просто хочется чесать языком постоянно, а искусство — это мысли разных существ, которые выражают их разными способами. И мало кто способен своими глазами точно увидеть эти мысли глазами создателя, потому спорить об искусстве можно бесконечно. И дом он купил, — она хохотнула, — тебе назло. Как я передала просьбу о том, что ты просила не привлекать внимания, так он и раскапризничался.

Бережно обрабатывая мою руку, Елрех рассказывала мне обо всех новостях. И вроде бы ничего особенно важного не прозвучало, но каждая весть имела для меня большую ценность, чем те, что принесла я.