По следам прошлого - Ольга Савченя (2021)

— Я пойду, — ответил он и перелег. Уперся кулаками в матрас под шеей, уткнулся лбом в него и выгнул спину, подставляясь мне под ласку.

Духи Фадрагоса! Его кожа покрылась мурашками, а сам он блаженно простонал. Я едва не рассмеялась, чувствуя прилив радости или даже самого настоящего счастья.

— Болит спина? — поинтересовалась сиплым голосом и сразу прочистила горло легким кашлем.

— Нет, просто хорошо.

И плевать, что не болит!

Я с решимостью присела рядом и принялась массажировать ему спину, а чтобы отвлечься от глупого чувства стыда, спросила:

— Хорошо повеселился?

Он не ответил, лишь фыркнул громко. Вздохнул шумно и полюбопытствовал:

— Елрех не убила себя?

— Только изрезала руку. С ней все хорошо, ты зря беспокоился.

— А Роми как? — Он снова простонал. — Его уже разбудили?

— Пока нет, я только собиралась.

— Я сам, — коротко вызвался. И тут же попросил: — Давай задержимся еще на полчетверти шага Солнца.

Десять-пятнадцать минут мы могли себе позволить, раз все равно проспали. К проводнику посыльный от нас должен был прийти еще до зари, но нас предупреждали, что после праздника опоздание возможно не только с нашей стороны.

— Зачем? — уточнила я.

— Хорошо так, — произнес он, отбирая глоток воздуха. — Не сдавливай кожу, Асфи, просто погладь, как гладила до этого. Духи, каждое утро бы так.

С замиранием сердца я смотрела на свои руки, на его спину, затылок. Наслаждалась кожей, покрытой мурашками, с удовольствием прикасаясь к ней снова и снова. Хотелось продлить наше общее наслаждение как можно дольше, но вскоре заглянула Елрех. Глянув на меня, с жалостью покачала головой, а после позвала нас обоих. Пришлось идти.

Роми выглядел ничуть не лучше Кейела, даже менее довольным. На сером лице залегли фиолетовые тени, желтые глаза часто были прикрыты веками, а белая кисточка хвоста свисала мертвой мышью — слабо болталась в ногах и вызывала чувство жалости. В какой-то момент даже пришлось сдерживать себя, чтобы не подойти, не приподнять ее двумя пальцами, затем встряхнуть и спросить: «Жива, милая?» Опасалась, что после этого Роми точно оторвет мне руки.

Позавтракать мы все же успели. Сынишка хозяев вернулся от проводника с новостью, что тот сам опоздает. Викхартка в годах напекла нам пышек и пожарила яичницу, а после, пользуясь неплохим знанием общего языка, развлекала рассказом о своем времяпровождении на празднике. Я жевала и пыталась вспомнить хоть что-то, что происходило после второй порции крепкого напитка. Все же зря я так залпом осушала эти пол-литровые, или даже литровые, кубки. В голове образовалась самая настоящая дыра, в которой то и дело вспыхивали костры и танцы, танцы и костры. Кажется, кто-то плакал. Кто?

— Я все. — Кейел отодвинул опустевшую миску и поднялся из-за каменного стола. — Пойду наберу нам воды в путь.

— Хорошая идея, — пробормотал Роми, одновременно жуя и перечитывая ночные записи в дневнике.

— Подожди, милый человек, я с тобой.

Елрех залпом допила бодрящий отвар, встала и начала заправлять штанины в сапоги. Я, грея в руках кружку, смотрела на нее, все еще пытаясь вспомнить, чем закончился у меня праздник. Иногда возникали пугающие воспоминания. Я знаю, что давно рехнулась, наверное, еще во дворце Цветущего плато, после казни девочек. Поэтому ничего странного нет в том, что вообразить Вольного для меня не составляет труда, а уж по пьяни…

Скосила взгляд на Кейела, стоявшего со сложенными руками на груди в дверном проеме, и удивилась, когда он, дернувшись, резко отвернулся. Так бывает, когда невольно ловишь на себе взор того, кто не хочет быть застуканным. Сердце замерло и словно ждало подтверждения, чтобы затрепетать. Он смотрел на меня? Допустим. И улыбнулся бы, как это происходило обычно…

И сердце все-таки затрепетало…