По следам прошлого - Ольга Савченя (2021)

Я легла на еловые ветви и заставила Кейела сесть рядом со мной. Он особо и не сопротивлялся, лишь задержался, отыскивая в траве свой плащ. Когда присаживался, накрыл меня, заверяя, что ему не холодно. Укладываясь удобнее, я взяла его за руку и поднесла к щеке. Сон накатывал, но вместе с ним никак не отпускало желание продлить наступившую и необходимую мне реальность. Он рядом, я могу его трогать, могу прижимать его руку к щеке. И к губам. Могу целовать ее, зная, что он задерживает дыхание, наслаждаясь моим проявлением ласки. Могу. Я все могу.

***

Кейел.

Мир выглядел таким хрупким, будто чудился наяву. Дотронусь неосторожно — мигом все разрушу. И только лунный холод, пробирая до костей, трезвил меня.

Не чудится. Все происходит в самом деле…

Асфи, подложив руки лодочкой под голову, спала за моей спиной. Ее дыхание и невинный вид успокаивали меня, убаюкивали. А спать было нельзя… Лес купался в мрачной синеве. Звуки в нем то настораживали резкостью и близостью, то развлекали загадкой, кто воет и как далеко.

Думать об Асфи не хотелось, и я гнал любые мысли, которые рождались в голове от одиночества. А их было много, и они успевали даже мимолетным касанием разума взбудоражить чувства.

Жестокость со Стрекозой. Объятия с васовергом — словно очередное предательство.

«Он умер»… Почему это обидело сильнее всего?

И ее забота о Ромиаре… Удивила. Как в ней помещается столько всего? И любви, и ненависти.

И мы вместе. Но одновременно — нет… Что Лери? Лери из жизни не выковырять, тут Асфи права. Значит, мы вместе, пока наши пути лежат по одной дороге. А потом?..

Потом не было. Ни в мыслях, ни в фантазиях — нигде.

Об этом лучше не думать.

Асфи, свернувшись на боку, спала за спиной. Прижимаясь ко мне ногами, согревала мою поясницу, и дрожь от холода изредка отпускала даже от этого крошечного тепла. А крошечное ли оно? Я невольно сравнивал Асфи и Лери. Не хотел сравнивать, не хотел предавать ни одну девушку, ни вторую, но и от этих мыслей так легко отмахнуться не получалось. Казалось, Асфи дарит тепло постоянно и охотно. Закрадывалось подозрение, что так и должно быть, когда тебя в самом деле любят. Я гнал его, чтобы оно не множило мерзкое чувство обиды.

Дарок храпел, сидя возле костра. Пламя бросало на крупное лицо свет, показывало взору шрамы, рубцы, морщины. Во сне васоверг часто скалился и чесался, вызывая омерзение. Зачем ему Асфи?

Стоило вспомнить о девушке, как она вздрогнула. Я мигом склонился к ней. Асфи морщилась, как от боли. Мышцы на лице задрожали, а вся она съежилась и что-то тихо пробормотала на выдохе.

— Тише, — прошептал я.

Поднес пальцы к бледной щеке и застыл, не смея коснуться. Вдруг задремал, и все это чудится? Сердце билось с силой, страх овладел до самого нутра. Пальцы свело от напряжения, и я сжал их в кулак. Девочка опять поморщилась, ресницы задрожали, и что-то блеснуло в уголке глаза. Слеза?

— Асфи, — выдохнул я и, не думая, погладил по худенькому плечу. Растормошил.

Она всхлипнула едва слышно и произнесла мое имя. Или показалось?

В груди все сжалось, перевернулось, ноги ослабли, а Асфи затрясло сильнее. Я смелее тронул темные волосы, погладил, успокаивая ее. Склонился низко над ней, ощутил тепло ее тела, тонкий аромат трав и тины. Зашептал на ухо:

— Это все дурной сон, Асфи. Тебе все снится.

Она замерла — я перестал слышать ее дыхание. Насторожился.

— Кейел? — прозвучал сонный голосок.

— Я. Ты плачешь. Тебе приснился дурной сон?

— Кейел! — чуть громче выдохнула она, а через миг уже повисла на мне, крепко обнимая за шею.

Я не знал, что ответить. Не понимал, что делать. Поэтому поднялся вместе с ней, пересел удобнее и затащил ее к себе на ноги. Попытался укутать одеялом, пока тепло из-под него не выветрилось, но Асфи вцепилась в меня, не позволяя ничего сделать.