По следам прошлого - Ольга Савченя (2021)

Кейел с улыбкой вернулся к теме:

— Остальные часто с лесным зверем встречались. Что же это ты думаешь, что Мивенталь с детства меня берегли?

— Догадался? — я бровь изогнула.

Он шире улыбнулся, будто радости не мог сдержать. Значит, любовь духов льстит ему… Интересно, догадается ли, что любовь Мивенталь к нему послужила отражением их ненависти к его обидчикам?

Я задумалась, поэтому вздрогнула, когда он резко рассмеялся. Ускорился, меня опережая, и попятился передо мной. Счастливый… Таким в этой жизни я его еще не видела. Да и в той, наверное…

— В последние рассветы столько всего доброго произошло. Боюсь, как бы в самом деле разума не лишиться от таких жизненных подарков.

У меня ноги потяжелели, а счастье с колючим комом одновременно в горле засели. Духи Фадрагоса, пусть бы всегда таким был… Разве не заслужил он милости вашей и всего мира, который он спас?

Я тряхнула волосами и, спрятав от солнечного света глаза под ресницами, ладонь Кейелу подставила. Он посмотрел на нее вопросительно. Пустая ведь… Не привык еще.

— Возьми меня за руку, Кейел, — пояснила я, приблизившись в один шаг к нему, застывшему, — и даже в священном кольце не вздумай отпускать.

Он взял осторожно. Теплой ладонью пальцы мои сжал, а затем повернулся, расцепил наши руки лишь на секунду, чтобы сразу переплести удобнее и крепче. Рядом идти продолжил и, на меня глянув, пообещал:

— Не отпущу.

Наблюдая его счастье, я пропускала через себя тоску. Точно получил он в этой жизни все то, за чем гонялся в той. Тот Кейел жил разумом, а этот движим эмоциями.

***

Регион Ночной смерти грелся под жарким полуденным солнцем. Вытягивал к небу острые горы, напоминающие жало пчел. Ветер гонял между ними песок, тряс тонкими стеблями неприхотливых растений. Не пытался их выдернуть, а лишь угрожал им. Но что-то мне подсказывало, что корни здешней растительности были крепкими и длинными. Таким любая непогода нипочем.

Воздух тут пах особенно. Горькие воспоминания окутывали сладостью, сердце захватывали в мягкий плен и уносили чувствами обратно. Туда, где жило наше с Кейелом первое предательство. И вроде бы я злиться на него должна, но нет… С любовью прокручивала в голове первый урок. Жестокий, равнодушный, со зверским сочувствием — то есть никаким.

А я ведь умереть могла…

Дарок шел впереди, широким шагом и уверенно распрямив плечи, но то и дело головой крутил, озираясь. Елрех сначала плелась позади, но Роми оглядывался на нее взволнованно, поэтому она ему облегчила присмотр — меня догнала. Теперь Роми сверлил ей спину виноватым взором, а Кейел держался рядом с ним и постоянно мял топорище, наверное, остерегаясь нападения. Хотя бояться в этом регионе было некого. Из-за ночных охотников он спокойный. Только камни падают изредка с пустых склонов, с шуршанием скатываются под ноги. Голову запрокинешь, глянешь против солнца, прищуришься, но никого не увидишь.

— Внимание привлечь хотят, — сказала я Елрех, косясь на пригорок, с которого песок с шелестом посыпался. — Истосковались по живым.

Она вздохнула с сожалением. Плечи опустила, голову на грудь свесила и лямку сумки крепче стиснула.

— Тут у нас тайник, — полушепотом поделилась она. — Пользуемся лунными охотниками, как старожилами. В него пока никто не совался, все боятся мертвого региона. — И в полный голос продолжила: — Тоска тут и вправду сильная. На сердце горестно, сколько тут существ погибло, а души так и остались в мире живых.

— Хватит болтать, — обернулся к нам Дарок. Скривил толстые губы и снова глянул из-под кустистых бровей на шелестящий склон. Какой нервный… — Тут только черные души остаются.

— А ты, что, боишься, вождь? — не без издевки полюбопытствовала я, растягивая полуулыбку.

Он сплюнул под ноги, открыл рот, намереваясь ответить. Я успела первой заговорить: