Наглец - Елена Сокол (2018)

Знаете такую старую разводку? Девушка знакомится в баре гостиницы с мужчиной, они выпивают, смеются, потом идут вместе в его номер, а следом, когда парочка уже полураздета, врывается «ее бывший» и начинает угрожать? Так вот, это было нашей коронкой. Мужики велись на меня, как наивные школьники, а потом, увидев взбешенного Вадика, ворвавшегося в номер, готовы были расплатиться чем угодно, даже собственной задницей.

Забрав бабки, мы в спешке удалялись и могли не волноваться, что жертва заявит в службу охраны или полицию — выбор всегда падал на развратных женатиков, которые не хотели огласки своих «подвигов».

А потом мы бурно праздновали наши победы. Катались, пили, занимались сексом. Я знала каждую татуировку на его теле и обожала рассматривать их перед сном. Вот и в тот роковой вечер медленно водила пальчиком по его груди, когда Вадик сказал:

— Познакомился сегодня в баре отеля с девушкой.

Я вопросительно посмотрела на него. Знакомый блеск в глазах внезапно насторожил.

— Какой девушкой? — Спросила тихо.

— Короче, сама она стремная, но ее папаша рулит несколькими крупными предприятиями.

Я улыбнулась.

— Есть мысли, как их обчистить?

— Вообще-то да, — он закурил, откидываясь на подушки. — Я запудрю ей мозги и женюсь. Мы с тобой будем богаты, детка.

Меня словно холодной водой окатили. Я понимала, что это означает. Вадик станет ухаживать, прикидываться состоятельным и галантным кавалером — он хорошо это умел. И станет спать с ней, как же иначе!

Я просила его передумать, умоляла, заклинала, а потом, видя, что все бесполезно, стала орать так, что от моего крика переполошились все соседи. Но Майор не из тех, кто меняет свои решения. Вместо того, чтобы откинуть эту мысль, Вадим просто отшвырнул меня к стенке и ушел. Удар пришелся на затылок, но боль не чувствовалась. Все мои мысли занимал только тот факт, что он собирался трахать кого-то еще, чтобы сделать нас богатыми. Что за схема такая? И какая в ней моя роль? Не понимала, как не пыталась.

Но настоящая боль пришла позже.

Когда я поняла, что Вадим не вернется. Мне кусок в горло не лез целую неделю. Я все ногти сгрызла, все сигареты выкурила, готова была простить ему все, что угодно, пока не воочию не увидела их вместе. Просто хотела подкараулить его возле того отеля, чтобы поговорить, а наткнулась на них обоих. Высокая, сисястая баба — кровь с молоком. Порода за километр видна, мимо такой вряд ли пройдешь.

«Стремная». Как же…

Я стояла и хлопала глазами, когда они проходили мимо меня. Я даже слышала запах его одеколона. Он поддерживал свою спутницу под руку и взглянул на меня лишь раз: сухо и с угрозой, чтобы даже не смела подходить.

А девушка меня даже не заметила. Конечно, какая-то бледная девчонка с испуганным взглядом — просто размытое пятно в ее красивой жизни, где она гуляет по ресторанам с такими красавчиками, каким тогда выглядел мой Вадим: при костюмчике и в начищенных до блеска туфлях.

Я бежала домой, спотыкаясь, не видя дороги от слез. Падала, вставала и снова бежала. Вернулась домой и легла умирать. Долго смотрела в белый потолок, кажущийся бесконечным, как и мое одиночество. Лежала и понимала, что все было обманом. Ничего он не собирался для меня делать. Ни спасать брата, ни быть моей опорой. Наша любовь стала ничем, как только понадобилось жениться на богатой наследнице. Она стала пылью.

Кажется, я лежала там вечность. Кажется, действительно тогда умерла.

Вот какие у него были планы. Вот какая грандиозная афера. Да уж, это легче, чем грабануть банк. Не нужно вложений, не нужно схем и разработок. Да и риска — минимум.

Ничтожество. Мразь.

Я закрыла глаза.

Предательство имеет привкус крови. Оно отчаянно горчит, сочится грязной пеной, душит. А у лжи соленый привкус слез. И они непременные спутники любви. Вопрос лишь в том, как рано ты с ними встретишься.