Наглец - Елена Сокол (2018)

Тот со звоном опускается на каменный пол.

— Молодой человек ранен, он сейчас умрет. — Настаивает старик.

Сквозь мутную пелену вижу, что он склоняется надо мной, и вся его одежда уже перепачкана моей кровью.

— Какой, на хрен, скорой? — Южанин ударяет ладонью в стол. — Чтобы они начали разбираться, что я здесь делаю?! Мне нельзя светиться в таких делах!

Он принимает из рук телохранителя свой пиджак и быстро надевает. Дрожащей рукой лихорадочно хватает еще дымящуюся сигару из пепельницы.

— Нет, вы как хотите, но нужно вызывать скорую. — Фридрих Робертович с трудом поднимается. — Несите телефон! — Строго наказывает онемевшему Филу. — Быстро!

И тот бросается со всех ног к стойке бара.

— Простите меня, Александр, — слегка наклоняется надо мной Имран. Он брезгливо разглядывает мои руки, прикрывающие из оставшихся сил рану на груди. — Мне нужно уносить ноги.

— Идите. — Бормочу.

Но получается что-то бессвязное.

— Достану этого гаденыша из-под земли, — перешагнув через меня, южанин спешит к выходу. На ходу бросает своему телохранителю: — А ты уволен, ничтожество.

Его верный пёс, что-то ворча под нос, уносится вслед за ним.

— Алло, скорая, — взволнованно восклицает в трубку эксперт-искусствовед, — огнестрельное ранение! Ранен молодой мужчина. Скорее, пожалуйста, он умирает! Бар находится на улице…

Он замолкает, едва дверь с шумом захлопывается. Кладет трубку и поднимается по лестнице, чтобы закрыть дверь на засов.

— Как ты? — Фил садится рядом со мной на корточки.

— Отлично. — Улыбаюсь, с неудовольствием про себя отмечая, что кровь из спрятанного под рубашкой резервуара все еще продолжает растекаться, противно щекоча кожу.

Поднимаюсь на ноги и сажусь за столик. Марк Иосифович помогает мне избавиться от пиджака и рубашки, подает полотенце, которое я оборачиваю вокруг туловища. Оно сразу пропитывается насквозь густым красным сиропом.

— Работать становится всё труднее. — Ворчит старик, аккуратно снимая с лица накладные бакенбарды и бородку.

— Да брось. — Фил разливает по пузатым стаканам коньяк. — Всё как по нотам. Я, правда, чуть не обосрался, думал, его человек тоже палить начнет.

— Куда ему. Тупой уволень. — Замечает лже-искусствовед, отмахиваясь. — Это я сразу подметил, в первый же день. А вот хозяин его нервный, с такими опасно.

Осуществить дерзкую аферу это не значит выйти сухим из воды. Вот поэтому приходится подчищать хвосты и «умирать», чтобы тебя потом не искали. Я рассматриваю кожу на груди, которая после «выстрела» осталась целой и невредимой, но теперь вся покрыта красными разводами, и шумно выдыхаю. Еще и любимую рубашку пришлось загадить, но тут уж никуда не денешься — без вложений не бывает и прибыли.

— Ну, как я вам? — Внезапно раздается бодрый голос Макса.

Он появляется со стороны черного хода с двумя чемоданчиками и небрежной походкой подходит к нам. Кладет добычу на стол. Картинно кланяется и с размаху выпивает коньяка.

— Еще один шаг, и ты труп. — Говорю я, нахмуриваясь, пока он жмет членам команды руки. — Еще один шаг, и ты покойник. — Повторяю, старательно копируя его «борзый» тон. — Это что, Швед такое было?

— Импровизация, — с гордым видом заявляет он.

— Этот придурок никогда не научится придерживаться плана. — Усмехаюсь, отправляя свою порцию коньяка в рот.

Внутренности сразу окутываются приятным теплом, наполненное до краев адреналином тело благодарно покрывается мурашками.

— Кто это? — Напрягается Фил, указывая пальцем на коридор.

Со стороны черного хода раздается требовательный стук.

— Видно, Макс привел кого-то на хвосте. — Постукивая ногтями по столешнице, замечает Марк Иосифович.

— Я? — Возмущается Швед. — Никого за мной не было!

— Тихо. — Приказываю грозно.