Наглец - Елена Сокол (2018)

— Где? Здесь? В школе?

Пожимаю плечами.

— В школе сказал, что приболел. — Он упирает лицо в ладонь, с интересом наблюдая за каждым моим движением. — А у вас мне нравится. Кстати, не хотите взять нас с сестрой к себе в команду? Я быстро всему учусь. А она — сами знаете, просто волшебница.

— А она-то хочет?

Его взгляд становится по-взрослому серьезным.

— А вы предложите ей.

— Слушай, малец, — говорю, стряхивая пепел, — давай на «ты», ладно?

— Давай.

— Ты должен понимать: ситуация сложная.

Он кивает.

— Но это хороший шанс для нее. — Парень выпрямляется и начинает барабанить пальцами по перилам. — Она даже как-то ожила за эти сутки, а то все как зомби ходила.

— Да? — Мои брови поднимаются.

— Так что ей надо к кому-то прибиться. Лучше, если к тебе. Потому что и тебе она нравится.

Слова мелкого гаденыша заставляют меня немного растеряться. Едва не роняю сигарету на пол.

— А ты-то сам мне зачем? — Усмехаюсь.

— Ну, ты можешь выучить меня… не знаю, вскрывать сейфы, например. Как тебе?

Его святая наивность подкупает. Едва сдерживаю улыбку.

— Я подумаю.

— Блин, но я хороший ученик, честно. — Парнишка взмахивает руками. — И много всяких фишек знаю. Например, вчера в кафе возле школы взял бургеры и такой: «Мой приятель за меня заплатит» и ткнул пальцем в сторону какого-то мужика. Круто, да? И прокатило! А неделю назад…

— Хочешь дам тебе бесплатный урок? — Прерываю его.

— Конечно!

— Отлично. — Делаю последнюю затяжку и тушу сигарету в пепельнице. — Значит, так. Первый урок мошенничества. — Хлопаю себя по карманам, затем смотрю на мальчишку. — У тебя деньги есть?

Его глаза лихорадочно бегают.

— Да! Подожди. — Достает из джинсов смятую пятихатку. — Держи.

Беру купюру, осматриваю, затем с довольным видом убираю в карман своего пиджака. Бросаю ему на прощание:

— Второй урок завтра.

Разворачиваюсь и ухожу, оставив огорошенного паренька стоять на балконе с разинутым ртом.

Соня

Закончив обсуждение дела, мы с Глебом идем в ресторан.

Убранство поражает изысканностью: много света, мраморные полы, хрустальные люстры, тяжелые бархатные шторы в пол, зеркала, кожаная мебель, массивные кованые на выступах, задекорированных под каминные полки. Услужливые официанты не носятся, как угорелые, ходят важно и степенно, точно пингвины, сверкая металлическими пуговицами на тщательно отутюженной униформе.

Мой кавалер галантно отодвигает для меня стул, и я усаживаюсь за стол, покрытый кипельно-белой скатертью.

— Как скучно, — хмыкаю, едва пробежав глазами по меню. — Обещай, что купишь мне хот-дог, когда мы свалим отсюда. Много горчицы, кетчупа, и про майонез не забудь.

Он не отрывает от меня глаз. Думает, наверное, опять какую-то очередную надменную хрень про то, какой он воспитанный, и какая я ужасная.

— Заказывай. — Говорит сухо.

На лице ни единой эмоции. А меня так уже достал этот покерфейс, призванный создать о нем впечатление крутого, серьезного мачо-мэна, что хочется громко щелкнуть пальцами, чтобы разбудить его.

Что я и делаю. Заказываю дюжину самых дорогих устриц и сухого, белого вина. «Так тебе, жмотяра». Но этот тип и бровью не ведет: явно платить из своего кармана опять не намерен.

— Рассказывай, Глебка. — Намеренно испытываю терпение, издеваясь над его именем. Чем сильнее сдвигаются его брови, тем мне интереснее. — О чем ты мечтаешь?

— Я… — Он озирается, будто ищет повод свалить. — Не знаю…

На стол ставят поднос со льдом: на нем кругом выложены раковины, по центру располагаются кусочки лимона. Мне доводилось есть этих гадов лишь однажды, когда мы с Вадимом завалились в дорогущий ресторан после удачного дела: в шмат пьяные и одетые в какое-то тряпье. Даже вкуса их не помню, важен был сам факт приобщения к красивой жизни, роскоши.