В тихом омуте... - Весна Вуич (2017)

Заставив меня вскрикнуть от изысканности ощущений.… Но я ничего не имела против — это было безумно приятно, я просто отдалась во власть большого сильного мужчины, двигающегося внутри меня. Я не знала, говорил ли он о том, чтобы я держалась руками о постель, или, же о моей выдержке, но и то, и другое было почти не возможным… Мне, казалось, что импульс зарождавшийся, где-то в его сильных широких плечах, прокатываясь по каждому позвонку, сокращая мощную спину, медленно перетекал в мое тело,… вызывая в нем нервный тремор, вспышками дергал мышцы, играя ими, как струнами.… И мне было так приятно чувствовать на себе тяжесть его тела.… И каждый его новый толчок, каждый жесткий удар его бедер порождал в моей душе чувство щемящей нежности к этому мужчине. Эта невозможно-тонкая грань, между болью и наслаждением, возможная только тогда, когда доверяешь своему партнеру…

— Киииир, пожалуйста, — судорожно сминая простынь в ладонях, запрокинув голову назад, приглушенно простонала я. — Пожалуйста,… я… не могу больше…

— Сейчас, моя сладкая… Еще немножко… — обжигая шею, зашептал он, будоража мое и без того затуманенное сознание…

Он вонзался в меня глубоко и жадно, ощутимо набирая скорость, и в моих зажмуренных глазах тут же зардели искры, живот сдавило мощнейшим финальным спазмом. Я судорожно вздохнула, прижимаясь спиной к мужчине, и несколько раз конвульсивно вздрогнула, бессильно откидываясь лицом на подушку, проскулив жалобное, но, в, то, же время, безмерно благодарное:

— Да-а-а!

— Умница… — с силой сжав мои бедра руками, прорычал Кир, и, двинув своими, сделал последний резкий толчок, входя в меня до придела, и замер — глубоко внутри, стиснув меня в немилосердно жарких объятьях — так, что мне показалось, что края тьмы сомкнулись вокруг нас. — Лерка… — услышала я, как с жестких, властных, требовательных губ Кирилла сорвалось мое имя… — Девочка моя… — прошептал он, уткнувшись взмокшим лицом в мою обнаженную ключицу…

"… Мне исполнилось одиннадцать лет, когда мои любимые родители, после длительных совещаний, решили поехать отдохнуть на море вдвоем, вручив меня на две недели старшему папиному брату — дяде Юре, что ни малейшей радости у меня, конечно же, не вызвало. Самого дядьку — шутника и балагура, я очень любила, а вот его жену и двоих их детей — Кольку и Верку, мягко сказать — не очень…. Жили они в то время в нашей культурной столице недалеко от Лиговского проспекта, а именно на Роменской улице.

Большую двухкомнатную квартиру, располагавшуюся на первом этаже обшарпанной пятиэтажки, мой дядька получил от завода, на котором работал мастером, еще до начала перестройки и, видимо тогда же в ней в последний раз делали ремонт. У родственников мне категорически не нравилось: дядя Юра пропадал либо на работе, либо в гараже; тетя Надя — вечно раздраженно покрикивала, а с двоюродными братом и сестрой — отношения, у меня как-то сразу не заладились.… И поэтому те четырнадцать дней, что мои родители грели свои ребрышки на берегу Черного моря в Туапсе, я проводила в дождливом Питере, устроившись с ногами на подоконнике, таращась в окно… и лелея мечту, что когда вырасту и стану большой и сильной — непременно отлуплю противного задиристого Кольку. Именно в один из таких летних вечеров, после очередной перепалки между мной и братом, у меня в голове возникла идея — сбежать… идиотизм — для взрослого человека, но для одиннадцатилетней девочки обиженной на весь мир — выход.…

Вылез в окно, и ты на свободе…