Не люби меня - Элена Макнамара (2021)

Девушка стала отличным компаньоном и помощником. Выполняла всё, что от неё требовалось на работе, и я искренне не понимал заморочек в семействе Торесов по поводу бизнеса и участия женщин в нём. Как там однажды она сказала? Что работает в фирме, стараясь доказать своему дяде, что чего-то стоит? Так вот – стоит! И многого!

Когда основные работы по возведению здания были закончены, на её хрупкие плечи легла непосильная задача о согласовании всех городских коммуникаций. Райян сама вызвалась. А я просто отвёз её к зданию администрации, и она запретила мне ходить с ней. Обмолвилась лишь о том, что у неё там есть знакомый, который поможет.

И она очень быстро справилась! Даже мне на это потребовалась бы намного больше времени. Вероятно, основную роль сыграло то, что она была в первую очередь женщиной... Высокий каблук, юбка, которая могла бы быть и подлиннее, и милая улыбка – вот козырные карты, которых у меня не было. Все согласования были подписаны за пару дней, потому что делал это мужчина. Для такой красивой девушки, чёрт возьми! Так этот тип и высказался...

Я никогда не испытывал ревности, да и сейчас не испытываю, называя чувства внутри себя просто негодованием. А Райян лукаво улыбается, наблюдая за моей реакцией, что ещё больше нервирует.

– Подай мне красную папку, – просит ровным голосом, кивая на край стола.

Там целая куча папок, и я к ним не притрагиваюсь, а просто отхожу в сторону и устремляю взгляд на горизонт. Мы всё ещё работаем здесь, в пентхаусе. Завтракаем, обедаем, ужинаем... И спим тоже здесь. Наш мир будто замкнулся на этих ярдах. Пора расширять границы...

– Какие мы обидчивые, – доносится её насмешливый голос, и я оборачиваюсь.

Райян складывает документы в стопку и деловито постукивает краями бумаги об стол, выравнивая листы. Потом сама тянется за папкой. Эти документы Райян принесла двадцать минут назад, сияя от собственной важности. Я всё проверил. Этот тип действительно сделал для неё слишком много.

– Чем ты недоволен? – спрашивает она с возмущением. – Теперь мы можем подключить свет, воду... Заниматься внутренней отделкой. Мы закончим всё даже раньше срока!

– Я доволен, – роняю сухо, вновь отворачиваясь к окну. – С тобой мы тоже закончим раньше срока...

Слышу, как она хлёстко швыряет папку на стол, и её каблуки отбивают дробь по полу. Райян стремительно проходит в спальню и громко захлопывает дверь. Отлично, вашу ж мать...

Расстегнув верхние пуговицы рубашки, освобождаю шею и грудную клетку. Приближаюсь к столу и складываю папки в стопку. Это занимает не больше минуты – ничтожно мало, чтобы подумать. Приблизившись к дверям спальни, долго её сканирую, не решаясь войти.

Мне не хочется драмы. Ненавижу её. И мне должно быть плевать на чувства Райян. Она знала, на что идёт. Знала, что наши отношения закончатся, потому что я женюсь на другой. Джейкоб Торес и мои родители не оставили нам всем выбора. И я, чёрт возьми, должен повторять всё это себе. Потому что необоснованно психую и бросаюсь беспричинными упрёками.

Поднимаю руку, чтобы постучать в дверь спальни – я должен извиниться... Однако не стучу. Какой в этом смысл? Рука падает вниз, а я отступаю, сделав два шага назад.

Райян не должна ко мне привыкать. Я не должен привыкать к ней. Поэтому пусть помнит, каким бесхребетным придурком бывает Доминик Холт.

Избавившись от рубашки и бросив её на спинку дивана, прохожу к мини-бару. Плеснув в бокал немного бурбона, беру его в руку и прохожу на террасу. Выставив стул возле самого стекла, присаживаюсь и обвожу взглядом город. Хвалёный Нью-Йорк никогда не станет мне домом. И я сделаю всё, для того чтобы увезти будущую жену в Милфорд. Потому что долго не протяну на чужбине, да ещё под давлением семьи Торес. Мне нужны мои друзья...