Это про меня - Ася Оболенская

Наверное, сейчас на моем лице было сосредоточено гораздо больше радости, чем полагалось человеку, которому просто предлагают присоединиться к рабочему проекту, но это было абсолютно не важно.

Кивнув, удостоверилась, что Никита заметил этот жест, после чего отвернулась к окну, понимая, что последовавшую за согласием улыбку ненормальной Доронин вряд ли оценит.

Я мечтала о том, чтобы провести этот день идеально, строила в голове планы, засыпая на протяжении всей прошедшей недели, но ни одна из моих фантазий не включала в себя аллергию и испытание нервов на прочность, которые приведут к такому волшебному финалу.

Никита всегда был для меня сказочным героем, эталоном, общение с которым ограничивалось лишь скромными приветствиями. Я была влюблена в образ, который по большей части придумала себя сама, а сейчас же, именно в эти мгновения, все менялось.

Реальный Доронин оказался в разы лучше вымышленного, и от осознания этого факта удерживать собственную крышу на месте становилось все сложней.

Сбивчиво поблагодарив и попрощавшись, едва мы остановились перед домом, я постаралась как можно скорей выбраться на улицу, отчаянно нуждаясь в свежем воздухе. И сейчас дело было отнюдь не в аллергии. Просто слишком много переживаний для одного дня.

Вдохнуть полной грудью удалось далеко не сразу. Лишь проследив, как машина Никиты выехала со двора, я позволила себе немного расслабиться, потому что мозг отчаянно сопротивлялся тому, чтобы принять события этого сумасшедшего понедельника за чистую монету.

Еще немного постояв перед подъездом, прокрутив в голове все, что успело приключиться, я решилась ущипнуть себя и, лишь ощутив болезненное покалывание, позволила поверить в происходящее, искренне надеясь, что сегодняшний день действительно станет началом чего-то светлого и волшебного.

* * *

Социофобия – боязнь общества, контактов, неловкого поведения в обществе, оценки окружающими.

Глава 8. Аутофобия

Домой я не вошла, я вплыла. Сейчас меня умиляло решительно все, начиная от древнего громоздкого шкафа в коридоре, заканчивая немытой кружкой, которую Луша по традиции оставила на тумбочке.

Скинув обувь и верхнюю одежду, я подхватила кружку и подумала о самой подруге. Пожалуй, было бы неплохо ей позвонить и объяснить, почему я не вернулась в офис.

Свято следуя инструкции, выпила назначенную Яном таблетку и лишь после этого взяла мобильник. Ждать ответа Луши пришлось недолго, она, словно дежуря у телефона, подняла трубку уже после первого гудка.

– Мне дали отпуск! – радостно прогорланила девушка, заставив зажмуриться.

– Круто, но это реально не повод лишать меня слуха, – сказала, поморщившись от звона в ушах.

– Я, блин, смогу поехать домой и успею на годовщину свадьбы родителей, Стеша-а-а! – Луша даже не подумала сбавлять обороты.

– Поздравляю! – в этот раз я улыбнулась искренне, помня о том, как подруге хотелось вырваться к родителям хотя бы на пару дней.

Я бы тоже с радостью последовала ее примеру, но вот только свой заслуженный отпуск отгуляла еще в новый год. Из этого вытекало как минимум два вывода: во-первых, мой следующий отдых будет тогда, когда на улице начнется вселенский потоп или апокалипсис, и ни одно здравомыслящее существо не согласится взять даже отгул в это время; а во-вторых, наступит он не раньше осени.

Отдел кадров, к которому относилась «Эвита», находился в головном офисе, и никого из работающих там сотрудники нашего агентства не знали, ровным счетом как и кадровики не знали нас. Разница состояла лишь в том, что они могли вмешиваться в наши судьбы, а мы в их – нет, поэтому считали своим долгом делать судьбу обитателей нашего агентства еще более тоскливой.