Это про меня - Ася Оболенская

Спасаясь от озноба, замоталась в одеяло и осмотрела комнату, со стыдом заметив, что Ян по-прежнему здесь. В этот раз мы проснулись не в одной кровати, парень спал на кресле, и сейчас от этого стало лишь неприятней из-за доставленного ему абсолютно незаслуженно дискомфорта.

Судя по всему, Нестеров спал некрепко, хотя как можно крепко спать, когда ты находишься в полувертикальной позе эмбриона, потому что, едва я потянулась за телефоном, Ян моментально открыл глаза.

Попыталась улыбнуться, но вышло слишком скованно и неестественно.

– Привет, – решила поздороваться, однако вместо присущих моему голосу звуков раздалось нечто напоминающее медвежий рык.

Нестеров напрягся моментально. Потянувшись, чтобы, видимо, хоть как-то размять затекшие конечности, парень поднялся с кресла и подошел ко мне настолько близко, что на лбу у меня выступила испарина.

Недовольно нахмурившись, Ян коснулся ладонью лба, а потом, что-то неразборчиво пробубнив под нос, посмотрел на меня и практически профессиональным тоном проговорил:

– Рот открой и скажи «а».

Ага! И обдай меня незабываемым перегаром!

Да ни за что в жизни!

Вслух я, конечно, ничего не сказала, лишь покачала головой, заставив Яна нахмуриться еще сильней.

– Дай мне посмотреть твое горло, это же не задница, в конце концов! – достаточно резко сказал парень.

От такого тона стало обидно. Да, я понимала, что вчера серьезно накосячила, ведя себя просто отвратительно, однако к такому же встречному отношению со стороны Яна оказалась совсем не готова. Мне не хотелось по вине собственного эгоизма и глупости рушить наши пусть и странные, но достаточно хорошие отношения.

В последний раз взглянув на парня, стыдливо опустила глаза и, стараясь практически дышать вовнутрь, сказала:

– Можно я сперва зубы почищу? – после чего приготовилась к грубости.

Однако ее не последовало. Вместо этого Нестеров абсолютно неожиданно рассмеялся, и я от растерянности вновь взглянула на него.

На лице Яна играла такая знакомая теплая улыбка, что моментально захотелось улыбнуться в ответ, а в его глазах не было даже намека на гнев.

– Стеш, не дури, – проговорил он, оставив врачебный тон где-то далеко.

Я вновь мотнула головой, однако по выражению лица парня поняла, что сопротивление вновь бесполезно – заломает, но рот откроет.

– На тебе можно яичницу жарить, поэтому давай обойдемся без лишней самоотверженности.

Скривившись, все же кивнула и сделала то, о чем просил Ян, понимая, что вот именно в этот момент поставила на милом образе окончательный крест.

Взяв лицо в ладони, Ян развернул меня к свету, и уже через секунду встал, хмуро пробубнив:

– Знал же, что нельзя было вчера на улице стоять! Надо было хватать тебя в охапку и тащить домой.

Взлохматив волосы, Нестеров посмотрел на меня, а я же в свою очередь заставляла мозг отчаянно работать.

Стоп! Стоп! Стоп!

Так все это недовольство разве не из-за того, что я вчера вытворяла?

Ян, что, обо мне… Беспокоится?

Несколько раз медленно моргнув, повторила в голове эту фразу, стараясь избавиться от вопросительной интонации.

Ян обо мне беспокоится.

И как только это удалось, по телу разлилось такое приятное тепло, что захотелось глупо улыбаться.

Не сдержавшись, я поймала удивленный взгляд вскинувшего бровь парня, который, видимо, решил, что на фоне температуры у меня вообще крыша поехала.

– У тебя из лекарств что-нибудь дома есть?

Напрягла память и уже через секунду выдала опасный список:

– Бинт, зеленка, лейкопластырь и активированный уголь!

– Блестяще! – рассмеялся Ян.

– Анальгин еще в сумке, – добавила, вспомнив.

– Да мы шикуем! – весело заключил парень, но потом уже серьезней спросил. – Градусник хоть есть?

Кивнув, показала на полку, где стояла коробка с остальными внезапно ненужными лекарствами.