Лучшая из лучших - Алексей Мошков (2022)

Но напряжение будет ощущаться. Кажется, отношения уже начали горчить… И водой этот привкус не устранишь. С подачи кого-то из великих азиатов в народ пошла пословица «Влюбленный сыт, имея только воду. Без любви голодаешь, имея еду». А другой узкоглазый остряк ответил на это:

«Любишь меня, люби и мою собаку». Что предлагаете, граждане конфуции? Огласить даме весь список «собак», причем женского пола, и им же под хвост отправить налаженные отношения? Или выставить на защиту полки психологических тараканов во главе с генералом де п’Русаком, покорителем подкорковых земель левого полушария, героически сражавшимся со здравым смыслом близ деревеньки Мозжечок и потерявшим целый ус в битве при непроходимых лесах Теменной доли? Делегировать ему обязанность поиска ходов в любовных лабиринтах, пространства которых становятся все теснее, и надеяться, что вся конструкция не рухнет на голову?

Нет, старый вояка п’Русак знает толк в сражениях, но ни черта не понимает в женщинах. Впрочем, как и Фомин. Ему бы самому для начала разобраться, чтобы хоть себя не обманывать. Можно даже без глубинного психоанализа с уклоном в восточную философию — по-нашему, по-среднеевропейски, чтоб и сытым остаться, и по морде неоправданными надеждами не получить. Иначе можно не только ус потерять, а нечто гораздо более ценное — самого себя. А заодно женщину, которая, кажется, действительно любит это чудовище — Максима Фомина, со всеми тараканами в его голове.

Глава 9

Квант честности

Фомин лежал на диване и неподвижно смотрел в глянцевое полотно натяжного потолка. При свете солнца в нем, как в кривом зеркале, отражались улица, овальные здания и машины, похожие на причудливых сплющенных букашек, убегающие куда-то в бесконечность горизонта. Кажется, теперь понятно, чем руководствовались авторы книги «Как незаметно прикрыть дыру в пространственно-временном континууме: пособие для разведчиков, прячущихся от врага в кустах». И вдохновение настигло их тоже после посещения ближайшего алкомаркета.

Максим повернулся на бок, аккуратно убрал длинные волосы Оксаны, лежавшей на соседней подушке, и стал прислушиваться к ее сонному с легким свистом посапыванию.

Кажется, накидались они вчера знатно. Фомин — в надежде залатать душу, в которой внезапно стала расти и шириться квантовая дыра, хотя первоначально она была размером с тот самый крохотный квант, а Оксана… наверное, чтобы выправить пространственные искажения в плоскости их личных отношений.

Девушка открыла глаза, несколько секунд смотрела на Фомина, затем нахмурилась и повернулась на спину.

— Вот же блин, — произнесла она. — Два литра воды в день не лезет, а пять бутылок вина за вечер — как в сухую землю.

— На кухне есть минералка, — отозвался он.

— А хинкали?

— Ты хотела сказать — боржоми?

— Нет. Мне всегда с похмелья хочется хинкали.

— Атипичное похмелье — с утра отменный аппетит и тянет танцевать?

— Смейся-смейся… Сам вчера за холодцом собирался топать, хотя не любишь его.

— Ладно, признаю. Но ты все равно извращенка.

Он сгреб ее в охапку, прижал к себе, поцеловал и быстро вылез из-под одеяла, отправившись в ванную. Чистя зубы, он поглядывал на свое отражение в зеркале над раковиной, откуда на него косился мужик с легкой небритостью на лице и мешками под глазами. Волосы были всклокочены — не ирокез, но прическа торчала, как плавник акулы.

Куда сильнее расстраивало другое: когда мужик в зеркале наклонял голову, под плавником явственно проглядывала небольшая, но весьма подленькая залысина. Годы брали свое, догоняя Фомина и выдергивая волоски из его шевелюры.

А отражение еще и седеющую бровь ехидно так хмурит.