Лучшая из лучших - Алексей Мошков (2022)

Стоя перед зеркалом в ванной, Фомин выдавил из металлической тубы большой шарик геля для бритья, нанес на заросшее щетиной лицо и начал старательно снимать его станком, в процессе обдумывая, как и что будет рассказывать девушке, объясняя свое поведение, которое ее так встревожило.

Последний раз женщиной, которая за него переживала, была его мама. Во всех остальных случаях — будь это короткие романтические эпизоды с вкраплениями ярких эмоций от качественного секса или отношения, измерявшиеся месяцами и годами, с проверкой на прочность тазиком и феном — никто за него всерьез не переживал. И уж тем более ни одна из кандидаток не считала нужным расстраиваться по поводу заурядной пьянки, в разгар которой он не ответил вовремя на телефонный звонок.

Психологи утверждают, лучше сразу говорить о том, что вам не нравится в личной жизни. Не надо ничего терпеть. Если чувствуете, что ваши отношения подходят к концу и вам уже некомфортно с вашим партнером, но сказать ему об этом вы не можете, потому что вам его жалко — то, во-первых, вам не его жалко, а себя. И думаете вы не о его чувствах, а о том, насколько неловко будет потом ему в глаза смотреть и какие неудобства придется испытывать, старательно игнорируя этого человека, с которым еще недавно хотелось прожить до самой старости.

Во-вторых, вы гарантированно ему не поможете своей дурацкой жалостью, а только усугубите положение, потому что он не будет понимать: если не было любви, то зачем же вы оставались вместе и продолжали эту тягомотину? В ответ на это люди обычно начинают мямлить что-то из серии:

«Ой, мне так неудобно было, решил(а) тебя не расстраивать». И тем самым делают человеку еще больнее, продолжая отрезать от его чувств по маленькому кусочку, каждый раз прикладывая к свежей ранке неэффективную припарку, пропитанную ложью и лицемерием. Если вы чувствуете, что вам некомфортно — не трогайте человека, не говорите про него ничего плохого, просто скажите: «Я хочу наши отношения закончить». Почему? Потому что больше его не любите.

Оксана это поняла и от лечения под видом жалости омертвевшей ткани отношений припарками из бараньего упрямства и ослиной мочи отказалась. Не позволила и дальше ставить на себе гомеопатические опыты, спокойно и твердо аннулировав результаты всех предыдущих серий тестов.

— Так-то лучше, — одобрительно сказала Настя, проведя ладонью по выбритому лицу Максима, когда он вышел в коридор.

— Ага, только зеркало в ванной сломалось, — недовольно ответил он. — Там мужик какой-то злой с мешками под глазами.

— Расскажешь, по какому поводу? — спросила Настя, кивая на недопитую бутылку на столе.

— Да как-то навалилось все разом.

— А чуть подробнее?

— У меня проблемы. Бизнес хотят отжать.

— Ну… Это вряд ли. Ты слишком умен, чтобы тебя свалили.

Фомин удивился, с какой легкостью и уверенностью она это сказала. Девочка, которая максимально далека от бизнес-процессов, не глядя, не вникая в подробности, без тени сомнений говорит, что волноваться не из-за чего. Всем бы такую уверенность…

— Я могу потерять большие деньги, — сказал Фомин, наблюдая, как она готовит завтрак. — Руки-ноги есть, голова на месте — уже целое состояние, — ответила Настя, выкладывая ему яичницу на тарелку.

— Сейчас не те времена. Это «состояние» стало очень сложно монетизировать. — Времена не выбирают, в них живут и умирают, — процитировала она. — У нас все получится, я верю.

У нас… Как же давно он не слышал этого приободряющего обобщения именно в таком контексте, когда девушка, которая готовит тебе утром завтрак, уверена не в его, Фомина, бизнесе и, соответственно, финансовом благосостоянии, а в нем самом. И деньги воспринимает как приятное, но необязательное дополнение к характеру того, кто их заработал.

Впрочем, ни одна из девушек и не возникала до сих пор на пороге его квартиры, потому что переживала за него. Как знать — может, это именно то, чего он так долго искал?